Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
— Дашь попробовать свой коктейль?
— Ага, теперь ты хочешь?
— Если ты купила ещё один, значит, он очень вкусный.
— Пробуй, — Ники протягивает ему стакан.
Алессандро отодвигает соломинку и делает глоток прямо из стакана. Потом возвращает его Ники.
— Правильно сделала, что попросила ещё один. И в самом деле очень вкусно.
— Ты убрал соломинку. Неужто ты такой брезгливый?
— Это я сделал ради тебя. Пить через одну и ту же соломинку – это практически как будто целоваться.
Ники смотрит на
— На самом деле – нет. Это другое. Совсем другое.
Тишина. Некоторое время они просто стоят, глядя друг другу в глаза. Потом Ники снова протягивает ему стакан.
— Хочешь ещё?
— Да, спасибо, — на этот раз Алессандро пьёт через соломинку. И смотрит на неё. Неподвижно. Напряжённо.
— Вот сейчас ты словно поцеловал меня.
— И тебе понравилось?
— Ммм, да, очень. Это был поцелуй со вкусом киви и клубники!
И они смотрят друг на друга. И улыбаются. И на мгновение становится непонятно, кто из них старше. Или младше. Вдруг что-то возвращает их в реальность. Моторола Алессандро.
Ники вздыхает.
— Что случилось? Опять из твоего офиса?
Алессандро смотрит на экран.
— Нет. Хуже. Да?
— Здравствуй, сокровище моё, как ты?
— Привет, мама.
— Ты в офисе? С директором? У тебя совещание?
— Нет, мама.
Алессандро смотрит на Ники и пожимает плечами. Потом прикрывает микрофон рукой.
— Моя – ещё хуже, чем твоя и Бернарди вместе взятые.
Ники начинает смеяться.
— А где ты тогда?
— На виа дель Корсо.
— Шопинг.
— Нет, я тут по работе. Исследование. Мы изучаем людей, чтобы лучше понять, как выйти на рынок.
— Хорошо. Мне кажется, это отличная идея. Если брать глубже, люди – это то, что они выбирают, не так ли?
— Именно.
— Слушай, поужинаешь с нами в пятницу? Придут твои сёстры с мужьями и детьми. Можешь прийти с Эленой. Мы будем рады.
— Мама, я сейчас не могу говорить, мне нужно заниматься исследованием.
— Конечно, к чему забивать себе голову нами.
— Но я правда очень занят.
— Да, но при этом ты можешь развлекаться в центре!
— Я тебе уже сказал, что изучаю рынок!
— Это ты будешь рассказывать своему шефу, а не мне. Должно быть, ты сейчас гуляешь, веселишься со своими неудачниками-друзьями… Ну ладно, постарайся приехать в пятницу, хорошо? — Она вешает трубку.
Ники поднимает брови.
— Скажи мне кое-что: сколько тебе лет?
— Тридцать шесть.
— А выглядишь старше.
— Ну, спасибо большое…
— Ты меня не понял. Я имела в виду не возраст, а то, как ты выглядишь, как ведёшь себя, твою культуру.
— Ты издеваешься надо мной?
— Нет, я говорю серьёзно. Я просто подумала… когда мне будет тридцать шесть, мама всё равно будет также со мной разговаривать?
— Слушай, однажды ты поймёшь, как тебе этого не хватает.
Ники делает последний глоток и бросает стакан в полуоткрытый мусорный
— Прямо в цель! — Она берёт Алессандро под руку. — Видишь? Когда ты говоришь такие вещи, твои тридцать шесть лет кажутся мне старостью! — Они уходят. То почти бегут, то останавливаются. То разговаривают, то говорят ещё больше. Не торопясь, ни о чём не думая, без телефонных звонков. Пока не доходят до места, где припарковались, и их не встречает сюрприз. Мерседеса нет на месте.
— Дерьмо… Его угнали.
— Может, он был не здесь… А немного дальше…
— Нет, нет, он был здесь. Я хорошо помню. Не могу поверить, у меня угнали машину ранним вечером, в центре города, на виа делла Пенна. Это абсурд.
— Ну, не совсем так. Абсурдом было думать, что она всё ещё будет здесь.
Голос за их спинами. Охранник всё слышал.
— Вы припарковались в зоне действия эвакуатора. Вы не видели дорожный знак?
— Нет, меня отвлекли, — он смотрит на Ники с вымученной улыбкой. — Так где теперь мне её искать?
— Машину увёз эвакуатор, она либо на стоянке в Понте Мильвио, либо в Вилладжио Олимпико, очевидно, — он уходит со своим блокнотом в руках, готовый отчитать следующего.
— «Очевидно». А как мы теперь уедем отсюда?
— Это очень просто. Идём. Думал ли ты, что я могу научить тебя стольким вещам?
Ники берёт его за руку и начинает бежать. Они пересекают пьяцца дель Пополо, почти перекрывая всё движение, словно двое туристов, которые намереваются провести время в музее, который вот-вот закроется. Они влетают в первый же трамвай, который едет через виа Фламиния. Садятся на первые же места, которые оказываются свободными.
Всё ещё задыхаясь, Алессандро достаёт бумажник, чтобы заплатить, но Ники его останавливает и шепчет ему:
— Не нужно, мы выйдем на первой же остановке.
— Да, но если войдёт контроль?
— Тогда нас высадят на следующей.
Но нет. Нужно ехать ещё две остановки. И именно на предпоследней входит проверяющий.
— Билеты, билеты.
Алессандро смотрит на Ники и качает головой.
— Почему я сделал по-твоему?
Но она не успевает ответить. Проверяющий подходит к ним.
— Билеты, — Ники пытается что-то сделать. Она оправдывается, как только может, строит глазки, упоминает штраф, рассказывает странные истории об украденной машине, о недавно закончившейся любви, рассказывает о подвешенных коктейлях, о своём щедром жесте, который подтверждает её честность. Но это не помогает. Никак. И этот некупленный билет оборачивается для Алессандро потерей пятидесяти евро.
— И это я вам ещё скидку сделал. Как если бы у одного из вас был билет, ясно?
С ума сойти, думает Алессандро. Но вот они выходят, и Ники не ждёт ни одного момента. Она снова начинает бежать так быстро, как может, оставляя его позади, а он чуть не врезается в неё, когда она останавливается у стоянки городской полиции.