Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
Она читает о любви, такой огромной, которая горы может свернуть. И вдруг понимает, что не может почувствовать того же, когда думает о нём. Она закрывает ноутбук. Но по щеке презрительно стекает слеза и падает на колено. Она начинает смеяться и глубоко дышать. Успокаивается. Она замирает в тишине. А потом начинает сердиться. Она прекрасно знает, что ничего не может сделать против всего этого…
38
Ники и Алессандро смеются и шутят напротив этой странной кулинарной беговой дорожки, говорят об этом и обо всех вещах на свете. Берут на ходу части свежеприготовленных
— Офигенно! Блин, значит, ты и правда важная птица. Кое-кто очень успешен!
— Ну да, пока что всё шло неплохо.
Ники бродит по дому, возвращается и улыбается ему.
— Завтра увидим, как всё пройдёт с моими идеями.
— Да, — Алессандро улыбается, но предпочитает не думать об этом.
— Слушай, Алекс, правда, мне очень нравится твой дом. А ещё он такой пустой… Но это круто, серьёзно! Ничего лишнего. Диван в центре, телевизор на столе, компьютер вот здесь. Клянусь, это мечта. И ты… Нет! Не могу поверить.
Ники входит в кабинет. Большая библиотека и куча фотографий. Цветные, чёрно-белые, с подписями, сепия. С самыми известными фразами. Ноги, девушки, машины, напитки, лица, дома, небеса. Это – его великое творчество, самые разные работы разместились на стене с тёмно-синими нейлоновыми рамками и небольшой окантовкой тёплой охры, прикреплённые на тонкую проволоку.
— Чёрт возьми! Вся реклама, что я видела… Не-е-ет! Не могу поверить!
Ники показывает на фото женских ног. Самые разные, самые странные, самые разноцветные, самые строгие, самые сумасшедшие.
— Это ты сделал?
— Да, тебе нравится?
— Нравится ли мне?! Да я с ума схожу по этим колготкам! Ты понятия не имеешь, сколько я их скупила! Они мне по жизни помогают. Я их даже на руки готова надевать. Вообще-то, я рву по четыре-пять пар за неделю, и всегда покупаю этой марки.
— Я-то думал, что дело в моей рекламе. А продажи поднялись только потому, что ты постоянно рвёшь колготки!
Ники подходит к Алессандро и встаёт напротив него.
— Не будь таким скромным со мной. И кстати, знаешь… — Ники берёт руку Алессандро, поднимает немного юбку и проводит его рукой вверх по своему бедру. Она приближается к его лицу и смотрит наивным взглядом, своими большими глазами, томно, даже немного зло, а потом снова превращается в маленькую девочку, затем снова становится женщиной, и снова… Уфф. Но она прекрасна любой. И желанна. И её голос такой лёгкий, тёплый и возбуждающий. — Видишь? Я не всегда ношу колготки. — Она издаёт смешок и отступает от него, позволяя одежде упасть. Затем она снимает туфли и немного трясёт волосами, освобождая их из тюрьмы простой резинки. — Эй… — она поворачивается и смотрит на него. — В этом доме можно что-нибудь выпить? — улыбается она.
— Кхм, да, конечно. — Алессандро пытается прийти в себя и направляется к своему бару. — Чего хочешь, Ники? Есть ром, джин-тоник, водка, виски…
Ники открывает дверь террасы.
— Нет, это слишком крепкое.
— Кока-Кола? Сейчас.
Алессандро идёт на кухню, Ники выходит на террасу. Луна высоко в небе, её пытаются скрыть лёгкие облака. Она похожа на подмигивающую подругу. На кухне Алессандро наливает колу и режет лимон. Ники кричит ему издалека:
— Алекс, почему бы тебе не включить музыку?
— Хорошо.
Он берет стакан, кладёт немного льда, потом идёт туда, где оставил куртку и копается в карманах. Находит диск, который дал ему Энрико. Их два, невероятно. Он ставит один, особо не обращая внимания на надпись. Нажимает кнопку, чтобы включить. Нажимает ещё одну, чтобы слышно было во всех комнатах. Выходит на террасу к Ники.
— Вот твоя Кока-Кола.
Ники берёт и быстро делает глоток.
— Ммм, вкусно, лимон идеально подходит.
В этот момент начинает звучать музыка.
«Как узнаешь ты о пшеничном поле, о поэзии божественной любви?..» И тут в его голове начинает звучать голос Энрико: «Итак, здесь Лучио хотел положить в основу невозможность объяснить, понять, трактовать, поставить любовь на ту же чашу весов, что и красота пшеничного поля, как все эти неожиданные эмоции, которые иногда, словно принесённые ветром, нельзя объяснить, а здесь он спрашивает её «Что ты узнаешь о пшеничном поле…» Просто вопрос, которые останется без ответа, а причины всех других слов, наоборот, станут ясными сами по себе».
И сразу же звучит другая песня Лучио Баттисти. «Вести машину среди ночи как сумасшедший с выключенными фарами». «Так, в этом случае, конечно же, продолжается предыдущая тема, тема Лучио и Моголь, что ясно следует из слов…»
— Кхм, извини, я перепутал диск.
Алессандро бежит, возвращается в гостиную, достаёт диск и видит надпись «Различные интерпретации». Берёт второй диск. «Только атмосфера». Так лучше. Ставит его в надежде, что в этот раз всё пройдёт гладко. Нажимает кнопку и ждёт, когда зазвучит музыка. Первые ноты. Алессандро берёт обложку диска и читает названия, написанные Энрико. Улыбается. Их песни. Дорога дружбы. Он смотрит на первые названия, и они кажутся ему идеальными. Он не знает четвёртую песню, но доверяется своему другу. Возвращается на террасу. Когда он выходит, то свет оказывается выключенным.
— Как темно…
Алессандро собирается включить свет.
— Нет, оставь, так красивей.
Ники здесь, совсем рядом с ним, между кустами жасмина. Она срывает цветок и кладёт его в рот.
— Ммм, Кока-Кола и жасмин… мечты сбываются.
— Да, — Алессандро берёт свой стакан и приближается к ней.
— Мы могли бы выпустить на рынок новый напиток. Жасмин-Кола. Как тебе?
— Слишком сложно. Людям нравится что попроще.
— Это правда, мне тоже. И ты мне кажешься таким простым, Алекс…
Алессандро ставит стакан.
— Звучит, как нападение.
— Почему? Ты простой. Очень простой.
— Но иногда простые вещи оказывается сложнее всего получить.
— Не усложняй себя. Серьёзно! Вместе мы могли бы сделать это. К тому же, ясно, чего ты желаешь. Чего ты хочешь. Это видно, это легко прочитать, и даже если я сама этого не понимала, твоё сердце рассказало мне.
— И что же оно рассказало? Иногда сердце лжёт…
Ники смеётся и прячется за жасмином. Но это слишком маленький куст. Слишком маленький, чтобы спрятать такую прекрасную улыбку.