Прости себе меня
Шрифт:
— Что? — она надеялась, что он это несерьёзно.
— Мне правда надо заправиться, — кивнул на панель, — бак мигает. Я почти пуст.
...
Это просто стечение обстоятельств. Обстоятельства, как обычно, не на её стороне. Дани отошла в сторону и достала телефон. Бросила апатичный взгляд на Гордеева, что стоял в очереди за кофе и, не сводя с него глаз, прижала телефон к уху.
— Да? — мама ответила уже после первого гудка, — ты уже дома, Дань?
— Привет, мам. Нет, ещё не дома.
— Погода ужас. Ты с
— Нет, мам. Не дома, — вздрогнула от раската грома и отошла от окна, — и не с Витей.
— А где? С кем?
— Я с Егором, — постаралась произнести его имя без явной неприязни, — и мы застряли на заправке.
— С Егором? Гордеевым что ли? — удивлённо. Да, мам, я тоже удивлена...
— Да, так вышло. Встретились случайно. Он меня подбросить предложил. Но нужно было заправиться. А нас отказались обслуживать из-за грозы.
На всякий случай... пусть мама знает, что она с соседским сынком. И сейчас именно на нём висит вся ответственность за её благополучную дорогу домой.
— Я поняла тебя, — задумчиво произнесла мать, — подумаю, что можно сделать... может прислать к вам кого-то с канистрой?
— Пока не нужно. Кажется, он уже кому-то позвонил. Если нет, я тебе перезвоню.
— У вас всё нормально?
Да. Частично.
— Да, мам. Я же говорю, что в случае чего, сразу позвоню тебе.
— Хорошо, — как только Гордеев поворачивается к ней, Даниэла тут же отводит взгляд, — всё. Я тебя целую. До вечера, мам.
— И я тебя. Позвони!
— Хорошо, — Даниэла копчиком чувствует его приближение, — пока.
Вешает трубку и, проглотив комок в горле, разворачивается лицом к своему неприятелю.
— Кофе, — протягивает ей стакан. Ну, надо же? Там яд?
Даниэла взглянула на его руку. Костяшки были сбиты.
— Спасибо, — буркнула, и осторожно перехватила стаканчик. Постаралась не касаться его пальцев. Получилось.
— Он без сахара, — зачем-то прокомментировал и встал рядом, — ты ведь без сахара пьёшь?
С чего он это взял? Пальцем в небо тыкнул? И с чего вдруг он пытается ей угодить?
— С сахаром, вообще-то, — врёт.
— Ну, значит, в этот раз попьёшь без сахара.
Его близость смущала. Заставляла чувствовать себя не в своей тарелке. Он стал не просто чужим. Он стал чем-то инородным. Из-за него Даниэла ощущала дискомфорт. Она сдвинулась от брюнета на шаг. Чем ближе он был, тем выше ей приходилось задирать голову. Рядом с ним она сама себе казалась букашкой.
— И долго мы здесь проторчим? — не глядя в его сторону. Дани в уме пересчитывала автомобили. Такие же застрявшие здесь, как они. Не так уж и много. Они были не одиноки в своей проблеме.
— Не знаю. Как греметь перестанет. Думаю, тогда и сдвинемся с мёртвой точки.
Девушка сделала глоток
— Осторожнее, — тихо произнёс. Как бы между прочим. Словно они старые друзья, и его действительно это заботит, — твой язык мне ещё пригодится.
Дани перевела на него непонимающий взгляд. Что за чушь он несёт?
— Очень остроумно.
— Я бы сказал — предусмотрительно.
Это было странно. Всё было странно. Дани тихо откашлялась. В горле пересыхало. Сейчас бы просто обычной воды. Гордеев повернул к ней голову. Посмотрел на неё с высока. Внимательно. Окинул этим пронзительным взглядом её с ног до головы и задержался на губах.
— Что-то интересное увидел? — сдержала непонятный порыв облизнуть свои губы. В горле запершило. Внутри поселилась незащищенность и Даниэла, поставив стаканчик на подоконник, обняла себя за плечи.
— Просто смотрю, — его глаза прошлись по её лицу и остановились на ухе, — пирсинг?
— Как видишь, — буркнула, закрывая ушко волосами.
Он промолчал. Кивнул своим мыслям и снова посмотрел в окно. Дани проследила за его рукой. За тем, как его губы касаются края стакана и бесшумно втягивают кофе. Его кадык плавно шевельнулся под кожей, двигаясь сначала вверх, а потом вниз.
Девушка сделала глубокий вдох о тоже перевела внимание на улицу. Кажется, дождь и не собирался прекращаться. Это было похоже на песочные часы. Только с водой. И сколько в этой чаше — никому не известно. Просто жди. Мучайся ожиданием.
С каждой минутой духота всё больше атаковала. Становилось тяжелее дышать. Даниэла решительно развернулась и нашла табличку с отличительным знаком. Направилась в уборную, чтобы немного остыть. Сложила ладони, набирая в них слегка прохладную воду и промокая лицо и шею. Ещё. И ещё. Закрыла воду, когда почувствовала мокрые дорожки, бегущие по предплечью к локтям. Застыла перед зеркалом. На лице оторопь. Замешательство. Она до сих пор не может принять факт присутствия Гордеева. Ещё немного. Минуту... он ведь не исчезнет, как в прошлый раз? Не бросит её? Хотя... почему она боится? В этот раз с ней и деньги, и телефон. И сейчас ей достаточно лет, чтобы справиться с чем-то подобным. Сейчас этот фокус с ней не прокатит. А если и прокатит — она не сильно расстроится.
Намотав на пальцы бумагу, девушка промокнула лицо. Быстрым движением заправила короткие волосы за уши. Прижала ладони к щекам и закрыла глаза. Хоть бы быстрее закончился дождь.
Вдох. Выдох. Открыла глаза и направилась на выход из туалета. Распахнула дверь, сталкиваясь с широкой мужской грудью. И, ахнув, невольно отлетела назад. Поскользнулась на мокром полу и едва не свалилась с ног. У неё в этот момент вся жизнь перед глазами пролетела. И его лицо. Длинная рука, которая ловко подхватила её, больно стискивая рёбра, и рванула на себя.