Прости за все
Шрифт:
Вера сидела и прислушивалась – в квартире было тихо. Значит, Кобзя и Динара ушли? А где Митя?
Не успела она подумать об этом, он открыл дверь.
– Кормишь?
– Кормлю. Почему вы меня не разбудили?
– Зачем? – Он пожал плечами. – Тебе нужно отдыхать. Иначе молоко пропадет.
– Его навалом. – Вера улыбнулась.
– Все когда-то заканчивается, – сказал Митя без ответной улыбки.
Что-то в его лице заставило Веру забеспокоиться. Глаза у Мити были красные, воспаленные. Не спал ночами,
– Митя, он правда тебе нравится? – Вера кивнула на ребенка, уснувшего у груди.
– Правда. – Он подошел к ней вплотную. – Положи его. Нам нужно поговорить.
Вера послушно встала, уложила малыша в кроватку.
– Что случилось?
– Не здесь. – Митя взял ее за локоть. – Пойдем в кухню.
– Но я боюсь, вдруг с ним что-нибудь… – Вера беспомощно оглянулась на сына.
– С ним ничего не случится. Идем.
Он привел ее на кухню, усадил за стол. Достал стопку, налил коньяку из стоящей на столе полупустой бутылки. Залпом выпил.
– Тебе не предлагаю.
Вера кивнула. Ее опять трясло, как в лихорадке.
– Думаешь, я идиот? – Митя зло усмехнулся.
– Я так не думаю. Что, собственно…
– Только не надо этих женских уловок! – резко перебил он и рывком отодвинул от себя рюмку. – Я все прекрасно понял.
– Что ты понял? – упавшим голосом спросила Вера.
– Все! Это не мой ребенок! Не от меня!! У меня не может быть детей! А я-то, козел, надеялся… – Митя махнул рукой и налил себе новую стопку.
– Митенька, я не понимаю… почему ты так решил? – Вера пыталась посмотреть ему в глаза, но у нее не выходило. Он все время отворачивался.
– Почему я решил? Да ты погляди на него! Глянь, кого ты произвела на свет! Это чукча какой-то! Чукча!
– Не смей! – Вера встала. – Не называй его так. Это твой сын.
– Как бы не так. Ты нагуляла его там, в командировке! Ты вернулась оттуда сама не своя, я видел, я чувствовал! Не подпускала меня к себе, воротила нос!
– Это неправда, – срывающимся голосом сказала Вера.
– Правда! – Митин запал кончился, он замолчал и рухнул, как подкошенный, на стул.
– Ты сам виноват, – после минутной паузы, проговорила Вера. – Сам. Изменял мне с Маринкой, даже не пытаясь скрыть это.
– Это не было серьезной изменой. У мужчин так бывает.
– Хочешь сказать, что мужчинам можно быть предателями, а женщинам нет? – устало спросила Вера.
– Предательство тут ни при чем. Марина женщина, в ней есть то, чего не было в тебе.
– Что именно?
– Нежность, ласка.
– Я была с тобой ласкова!
– Только когда не думала о ребенке!
– Но ведь у Маринки тоже есть ребенок!!
– Да, но она не колет мне им глаза!
– Ты так восхищаешься Маринкой, – едко произнесла Вера. – может быть, тебе жениться на ней?
– Вот об этом я и хотел с тобой
Ей показалось, он ударил ее наотмашь. Она даже дернулась, как от удара. Прижалась к стене спиной.
– Что… что ты хочешь этим сказать? Ты… уйдешь от нас?
– Уйду. Я много думал. – Митя обхватил голову руками. – Я хотел сделать это раньше. Много раньше. Но потом…ты сказала, что ждешь ребенка. Я воспринял это, как чудо. Маринка говорила мне – так не бывает. Ребенок не твой.
– Маринка говорила?! Змея!
– Она оказалась права. Я надеялся на чудо, верил до последнего. Теперь надеяться не на что.
– Но ведь это мой ребенок. Ты любил меня. Полюби и его.
– Не могу. – Митя вымученно улыбнулся. – Прости, Вера, я не могу. Наверное… наверное, я давно разлюбил тебя, как и ты меня.
Вера молчала, не зная, что сказать на эти слова. В сущности, Митя был прав. Она сама сто раз пыталась убедить себя в обратном, но так и не убедила.
– Я дам вам денег на первое время, – севшим, надтреснутым голосом произнес Митя. – Пока ты не сможешь работать. Кобзя сказал, у вас ожидается грандиозная прибыль.
Вера безразлично пожала плечами. Ей сделалось холодно, захотелось горячего, сладкого чая.
– Будь добр, поставь чайник, – попросила она Митю.
Тот посмотрел на нее с изумлением.
– Ты можешь сейчас пить чай?
– Да, могу. Я кормлю ребенка, мне необходимо горячее питье. И сахар. Много.
– Да, конечно. Я как-то не подумал об этом. – Он налил под краном электрочайник, щелкнул кнопкой.
– Когда ты хочешь уйти? – ровным голосом спросила Вера. – Я так полагаю, ты собрался к Маринке?
– Ты верно полагаешь. Я… я хотел бы уйти сегодня. Прямо сейчас.
Вера выразительно глянула на часы.
– Да, я знаю, довольно поздно, – проговорил Митя, и лицо его приняло решительное выражение. – Но, пойми, нам обоим так будет легче. Не считай меня предателем, я ни в чем не виноват.
– Я тебя ни в чем и не упрекаю, – устало сказала Вера.
Чайник забурлил и пустил пар. Она налила себе полный стакан, положила туда две ложки сгущенки, подумала и добавила третью. Если так чаевничать каждый день, пожалуй скоро она достигнет маринкиных габаритов. Ну и пусть! Зато маленькому будет достаточно молока.
Митя потоптался на месте, глядя, как Вера пьет, затем быстрыми шагами вышел из кухни.
«В конце концов, ты этого хотела, – думала Вера, стараясь не обращать внимание на гулко пульсирующую в висках кровь. – Ты отвергала его, он был тебе противен. Омерзителен. Как можно мириться с этим, считать его отцом ребенка? Чужого ребенка!»
Она допила чай, и сидела, съежившись, на табурете, опершись локтями о столешницу. Из крана мерно капала вода.
«Надо будет завтра же позвать водопроводчика!»