Прости. Забудь. Прощай
Шрифт:
Может, поэтому она и не очень ценила твою… диету. Если только не растолсте-ла за это время. Когда ты ее последний раз видел?
— Три года тому назад. Она останавливалась у меня проездом.
— Если она появится, то, так и знай, выключу свет и дам ей по голове
самой тяжелой кастрюлей!
— Кастрюлей, да еще в темноте! Юля! Она тебе не соперница.
— Знаем, знаем…
— У меня, знаешь, еще сколько талантов, — говорил задумчиво Алексей. — Я буду потихоньку
— Просим!
— Уговорила! Это было легко, а вот остановить будет труднее. Риск-нешь? Юля поджала под себя ноги, устраиваясь поудобней в кресле, и кивнула. — Слушай!
Засунул пистолет в трусы я глубоко!
Улыбка дурака (с колом в руке)
Блуждает по лицу.
Уверен, что опасности в ответ,
Открыв ширинку широко…
Алексей драматическим жестом актера немого кино рванул молнию на
своих джинсах вниз и простер руку с оттопыренными пальцами вперед:
— Я нужный ствол представлю наглецу!
— Ну, как?
Юлька засмеялась:
— Пакля-рвакля!
128
— Эээ, голубушка! Нет пророка в своем отечестве! Далеки вы еще от
глубокой поэзии! А я, кстати, еще в институте, в анкете, которую мы заполняли
для ознакомления друг с другом, искренне назвал Незнайку своим любимым
художником. И поэт он неплохой. Правда, Алехандро Сердедич Птушкин все
же лучше. Моей первой жене ответы понравились, и она обратила на меня внимание. — Сколько же у тебя было жен, Синяя Борода?
— Сама посмотри… в шкафу…
— Она тоже от… тебя сбежала?
— Нет… Лена поехала вакцинировать детей в Африку. По дальним деревням. Заболела там. Когда до нее добрались, было уже поздно. Умерла Ленка!
— Прости, Алеш!
— Да что ты, милая! Человек она была легкий, светлый. Такая же и память о ней.
Ну, что…? Начнем? С днем рождения!
Через два часа оба уже так хорошо познакомились, что пришлось до-стать еще одну бутылку.
— Ты кто?
— Я — это я!
— Ты хочешь сказать, что я — это тоже я??? Так и до дуэли легко дойти
может. Юлька кивнула пьяно:
— Может!
— Но стреляться с тобой в таком состоянии мне нельзя! Я буду стараться не попасть и обязательно попаду. Помина? Помина?
— Поняла, поняла! Как хорошо знать иностранные языки! А этому я от
своего алкогольного отчима в совершенстве научилась. Леша! Тебе нужно в
ванну… помочиться. Освежиться, в смысле. В воде!
— Хорошо! Я иду в ванну.
— Нет! Я пойду первая.
— Тогда я вторым!
— Нееет! Третьим! Потому что я пойду два раза! Где мой купальник?
— О! Этого вопроса я боялся…
Через полчаса они оба уже сидели друг напротив друга в ванне, на-полненной до краев чуть теплой водой. Леша задрожал и икнул. От прилива
129
нежности Юля на коленях добралась до него и обхватила за шею. Он тут же
взбодрился и сказал:
— Я уже накупался. Вези меня в спальню!
— Да не повезу я тебя!
— А чего тогда приплыла?
— Вот знаешь ты подход к женщинам, — говорила Юлька, после того как
Алексей, шатаясь, но очень осторожно и бережно донес ее из ванной в спальню
и положил на кровать.
И в знак уважения треснула Лешу по спине. Тут у девушки из халата
выскользнула грудь. Она по привычке попыталась поскорее убрать ее, запахи-ваясь в халат, но руки не слушались.
Алексей неохотно отвернул голову:
— Не смотрю я, не смотрю!
— А чего это ты… не смотришь?
— Давай, я тебя лучше на спине покатаю, — предложил вдруг Леша.
— Я же тебя не просила!
— В том-то и дело! Я к тебе пристану, а ты скажешь себе: «Он же меня
на спине хотел покатать. Как ему… не дать!»
Юлька в ответ укусила его за щеку.
— Чтобы сразу было видно, что у тебя есть женщина.
— Скорее подумают, что собака. Разве я могу после тебя на других смотреть? — Я женщина, Алешенька. Пока вокруг мужчины крутится хоть одна
пара новых, неисследованных им ног, существует и риск. А таких пар вокруг
тебя… Даже протрезвела сразу. А ну, иди ко мне…
— Почему нам так хорошо, Алеша? Я даже боюсь. Сколько же любви
нам досталось. А ведь если мы берем, так значит, где-то убывает. Разве не так?
— Что ты, Юленька! Жизнь начинается с отношений мужчины и женщины, и значит, это основа ее. Чем больше любви, тем меньше зла. Мы ведь не
воруем счастье у других, поэтому не стоит и волноваться.
— Зла, к сожалению, слишком много, — посерьезнев, сказала Юля. — Так
же, как и желающих отнять счастье. Завтра у тебя дежурство?
— Да, как обычно. А ты будешь тут хозяйствовать. Первый раз без меня.
Отдохнешь, подобреешь за пару дней. Хе-хе… А тут и я… налечу.
— Вот деньги. Здесь ключи! Веди себя прилично, — наставлял Юлю
Алексей, уезжая утром в клинику. — Если что нужно — звони по этому телефону.
Свою трубку тебе оставить не могу — нужна по работе. На улице, как выйдешь
130
из арки — есть автомат. Скучай! Можешь плакать и рыдать. Утешу, когда приеду
с работы!
— Ну, ведь не поверит никто, что такое может быть, просто не поверит, –