Простите, профессор!
Шрифт:
Профессор не сразу понял, почему вдруг так резко похолодало. Он стоял среди огромных мусорных пакетов, коробок с объедками и пластиковых бутылок, а в воздухе витали странные, но очень привлекательные запахи. Раньше его нос никогда не различал такого количества ароматов, а сейчас - они плыли вокруг, обволакивая и неотвратимо маня к себе.
Он прикрыл глаза и, зачем-то двигая носом, пошёл прямо к самому сильному из них, доносившемуся из огромной, нависавшей над ним картонной коробки. Неужели пицца? В чём дело? Раньше Дмитрий Иванович терпеть её не мог, а сейчас просто захлёбывался
Однако резкий незнакомый запах его остановил. Из-за коробки вынырнула толстая серая крыса размером чуть больше самого профессора, окинула его презрительным взглядом маленьких чёрных глаз и буркнула:
«Куда лезешь, пришлый? Это моя еда, и нечего так рот разевать, гнилые зубы застудишь! Ну что, плохо понял? Тогда я тебе доходчиво объясню», - и тут же весьма больно укусила его за плечо.
Перепуганный до полусмерти Дмитрий Иванович спрятался за другой коробкой и сидел за ней, скорчившись в три погибели, с ужасом пытаясь понять, что за страшный сон ему привиделся и как поскорее проснуться. Сильно ныло укушенное плечо, и это было странно. Холодея от дурного предчувствия, он взглянул на укус и чуть не закричал: на нём не было привычного лёгкого домашнего костюма - только покрытая шестью серая шкура…
Бедняге поневоле пришлось внимательно себя осмотреть. Никогда раньше он не видел ничего кошмарнее: профессор превратился в крысу, и окружавшие его коробки и мусорные пакеты вовсе не были огромными, просто он сам - стал маленьким… Старушечье хихиканье над ухом: «Ну как тебе твой новый облик, племянничек?» - заставило его пошатнуться. Последней мыслью перед тем, как потерять сознание, стала невероятная догадка: «Это не чёртов сон! Сработало сдуру произнесённое вслух заклинание из ведьминой книги».
Очнулся Дмитрий Иванович от того, что поливавшая его откуда-то сверху пенящаяся струя попала прямо в приоткрытый рот. Ощущение было ужасное - липкое и сладкое, но это сработало. Глаза профессора приоткрылись, и, отплёвываясь, он еле прошептал:
«Где я?»
Тоненький, но при этом почему-то очень знакомый голосок ему ответил:
«Простите, профессор! Думаю, мы всё там же, на местной помойке. Я теперь тоже крыса, как и Вы. И что за странное у Вас хобби - так радикально менять внешность? Но я Вас не осуждаю, ни-ни! Это было прикольно, уважуха! Скорее возвращайте нас назад. До начала первого экзамена остался день, а я, несчастный, не только без зачёта, но и с голым хвостом. Впрочем, как и Вы, профессор!» - и он глупо захихикал.
Застонав, Дмитрий Иванович сел и грустно посмотрел на стоящего перед ним на двух лапах светло-серого молодого крысёныша, чей отвратительный зелёный чубчик и наглые голубые глаза были ему хорошо знакомы.
– Петров! И тут без Вас не обошлось. Ладно я, по глупости, прочитал заклинание из колдовской книги моей тётушки. Вы-то зачем его повторили?
– Просто так, интересно было!
– как ни в чём не бывало ответил нахальный студент и пожал плечами, - простите, профессор! Но у вас тут большая рана на плече, надо бы её промыть, - и он, без предупреждения, вылил на больное место из маленькой банки остатки кока-колы,
Профессор вскрикнул и рассердился, топнув ногой, чуть не наступив на собственный длинный хвост. Это его очень смутило.
– Зачёт, Петров? Больше Вас ничего не волнует? Это всё потому, что Вы - крайне легкомысленная личность. Ни во что не хотите вникать, всегда бродите «по верхам», потому и вляпались. Ну что, скажите на милость, теперь делать?
– взволнованный учёный выглянул из-за коробки и, убедившись, что злобного конкурента нет поблизости, стал ходить взад-вперёд, сложив руки, ах, простите, лапки на груди.
– Вы же на четвёртом курсе, Петров, и как Вы дотянули, не могу понять?
– Я тоже, профессор. Наверное - повезло, мне доцент с кафедры говорил, что я кого-хочешь уговорю. Ну что, как насчёт зачёта?
Профессор посмотрел на студента как на сумасшедшего.
– Вы здоровы, Петров? Мы с вами - крысы, какой к чёрту зачёт?
Тот почесал лапой живот.
– Да, неувязочка. Но это же не страшно! Просто быстренько повторите это ваше заклинание, и мы снова станем людьми.
Профессор смутился и как-то неуверенно произнёс:
«Видите ли, дело в том, что…я не могу этого сделать».
– Почему?
– Не помню. Видимо, возраст, память уже не та. Но ты же молодой, должен помнить?
– в его голосе была неуверенная, почти робкая надежда.
У Петрова кожа позеленела под цвет чубчика.
– Простите, профессор! Кажется, та колбаска, что я нашел неподалёку, была не очень свежая. Я сейчас, - и он быстро зарылся в кучу мусора.
Растерянный Дмитрий Иванович не представлял, что теперь делать. Ему было страшно на себя смотреть, особенно почему-то смущал голый хвост.
– Это выглядит так неприлично, - подумал профессор и покраснел. Тут из мусора с обрывком листа вынырнул Петров.
– Простите, профессор! Кажется, я нашел вашу книгу, вы же её в руках держали, когда…перемещали нас сюда. Сначала…хм…хотел ее использовать, а тут смотрю - латынь. Хорошо хоть сдержался, к счастью, там столько интересных журналов валялось, даже зачитался.
Дятлов в ужасе схватился за голову.
– Что за чушь Вы несёте, Петров! Давайте скорее сюда листок!
И когда неунывающий студент протянул ему найденное «сокровище», Дмитрий Иванович, внимательно вглядевшись в него, разочарованно вздохнул.
– Да, листок точно из этой книги, и почерк похож, но страница - не та. Быстро ведите меня туда, где его нашли, - на этот раз его голос решительно звенел. Студенту так и хотелось взять под козырёк: «Да, мой генерал!» Однако вместо этого Петров смутился.
– Конечно, профессор, но там, как бы это сказать - не очень хорошо пахнет…
– Плевать - главное вернуться домой.
Брезгливо зажав носы и героически преодолевая на своём пути множество неприятных препятствий, они в конце концов пробрались к книге и, найдя её, с трудом начали листать. Петров усердно помогал, впрочем, не забывая регулярно напоминать профессору о зачёте. Сосредоточившись на важной задаче, Дмитрий Иванович согласно кивнул.