ПростиТурция, или Восток - дело темное
Шрифт:
— Эл… Ты мне действительно очень нравишься. Давай я через пару недель прилечу? Выбью выходной и прилечу. Или давай мы сейчас в авиакассы сгоняем и тебе билеты на следующие выходные купим? Тут до Москвы лететь — пару часов! А там ко мне, я тебя в аэропорту заберу. Соглашайся! Тебе же проще будет ко мне вырваться? Где тут у вас билеты продают?
Он решительно вскочил со скамейки.
— Валер! Успокойся. Ты не поверишь, но я завтра тоже в Москву улетаю. Я в Ёбург погостить приезжала. А живу почти все время в Москве. Вот такая вот удачная петрушка.
— Серьезно? Так это здорово! В кои-то веки нормальную девушку
И он ее поцеловал. Нежно-нежно…
Глава 9
Дверь лимузина перед Элкой распахнул высокий мужчина в строгом черном костюме. Из уха мужчины за ворот белоснежной рубашки спускался тоненький проводок. Вид у этого типа был крайне серьезный. Даже скорее угрожающий. Элка таких людей только в кино с Уитни Хьюстон видела. «Телохранитель» кино называется.
Суровый мэн помог Ёлке выбраться из лимузина (блин, вот почему в этом самом кино всегда показывают, как люди из автомобилей изящно выходят? У Элки никогда так не получалось, она сколько ни тренировалась, все равно каждый раз из машины неуклюжим снеговичком выпадает), поддержал за локоток, когда она об порог авто запнулась, и тихо, но настойчиво попросил: «Стойте ровно».
Зачем это ей вдруг надо было ровно стоять, Элка сразу и не сообразила. Но, повинуясь стальным ноткам в голосе «мужчины в черном», замерла. И тут же завизжала:
— Эй, чувак, ты чего! Саша, Саша! Убери руки, сволочь!!!
А чего это он делает? Мужчина с проводом в ухе, только что казавшийся ожившим манекеном — такой весь из себя бесстрастный и по пояс деревянный, вдруг принялся нашу Ёлку совершенно бесцеремонно хватать за разные части туловища!
А Александр, который всю дорогу об Элке заботился, стоял рядом и молчал, как чучело огородное! Мало того, он даже взор потупил, мол, ничего не вижу! Подонок! Блин, это же он ее сюда завез, а сейчас стоит в сторонке — моя хата с краю!!!
— Девушка, не дергайтесь. Это стандартная процедура обыска. Если не сложно, повернитесь, пожалуйста.
Элка повернулась. Ее и сзади обшмонали. Стандартная процедура обыска, ага. Ее же по четыре раза на дню обыскивают, дело почти привычное! Чего тут непонятного?
Интересно, куда это ее все-таки привезли, если тут гостей на пороге два раза обыскивают — сначала спереди, потом сзади? Твою за ногу, ну хоть кто-нибудь уже скажет, куда ее все-таки привезли?!
— Спасибо большое. Извините за доставленные неудобства, Элла Александровна. Проходите, пожалуйста, вас уже ждут. Патрик вас проводит. — «Мэн ин блэк» слегка повернул голову и, совершенно не меняя интонации, произнес куда-то в сторону: — Патрик, проводи нашу гостью в библиотеку. Александр Ефремович через несколько минут поднимется.
Кино и немцы! Около Элки вдруг материализовался настоящий дворецкий! В ливрее — или как там эта
Чувак в ливрее по имени Патрик сдержанно, но почтительно склонил голову перед Ёлкой. И Элка проследовала — а куда деваться? Других вариантов ей вроде никто не предлагал.
Патрик торжественно, как на похоронах председателя сельсовета, распахнул перед девушкой тяжелую дубовую дверь. И посторонился, пропуская гостью в дом. Нет, не в дом — в охренительный дворец. Дворец из старых английских сказок и фильмов про королей.
Широкая дубовая лестница вела куда-то наверх, в счастливое будущее. Паркет под ногами блестел так, что блики солнца, отражаясь от него, слепили, как фары встречного козла с неотрегулированным самопальным ксеноном. Тут даже стены были оббиты чем-то вроде шелка (или что там в качестве тряпок за бешеные деньги на стену прибивают!). Короче, живое воплощение… Нет, правильно говорить — воплощенная жизнь. Правильная, охрененная, супербогатая жизнь. Нам с вами такое даже партия в свое время не обещала!
Важный, словно предводитель стаи элитных павлинов, дворецкий бесшумно поднимался по королевской лестнице, всем своим видом указывая, что жалкому посетителю следовало бы проследовать за ним. Посетительница проследовала, потому как ничего другого не оставалось.
— Александр Ефремович просил подождать его несколько минут. Присаживайтесь. Чай, кофе?
Охренели что ли? Какое тут «присаживайтесь»?! Тут надо говорить «приляживайтесь» и предлагать выбор из валерьянки и валокордина! Ну это же надо, красота-то какая! Воронцовский дворец после реставрации!
Огромные стеллажи с золочеными корешками книг возвышались над головой монументальным воплощением превосходства интеллекта над реальностью. Все тот же глянцевый полированный паркет — только оттенок чуть поглубже, — высоченные потолки с фресками и стол. Обычный обшарпанный письменный стол. Никакого пафосного блеска, модного зеленого сукна и дебильно-модных табличек («Шеф всегда прав», «Улыбайся, шеф любит идиотов» — и прочего бреда псевдокреативных плотников). Просто старый деревянный стол с потертыми ножками и покоцанной столешницей. Эдакий нелюбимый племянник в царстве троюродного кузена-олигарха.
Этот стол вернул Ёлку в реальность. Потому что все, что происходило в последнее время, быть всамделишным не могло. Ни самолетов частных, ни лимузинов, ни стюардесс с фарфоровой улыбкой — ничего этого не могло быть на самом деле. Максимум — галлюциногенный бред.
Свет из окна заливал весь кабинет. Наверное, когда за столом сидит хозяин кабинета, кажется, что этот человек излучает яркий солнечный свет. Эдакий великий человек, занятый делом среди раритетных книг. Дальше все понятно, да? Ну, естественно, Ёлка поперлась к этому столу и забралась в глубокое зеленое кожаное кресло. Кресло, кстати, было под стать всей остальной обстановке — богатое, солидное, на современных колесиках, но «под старину».