Просто Алина
Шрифт:
Только на следующее утро я пойму, что знакомые, но чужие глаза принадлежали моему бывшему мужу. Ничего не ёкнуло, не дернулось внутри. Бывший остался где-то далеко, будто в прошлой жизни.
Все мы чьи-то бывшие, но если мы смогли отпустить, забыть и быть счастливыми, значит, у судьбы на нас другие планы. Сейчас я чувствую себя абсолютно счастливой, зная, что рядом со мной мой мужчина. Единственный и неповторимый. А все, что было «до» абсолютно неважно. Теперь есть только «мы».
Бонус
Макс
…Три
– Я не ослышалась? – на меня смотрит удивленная пара глаз журналистки по имени Агния.
– Нет. В следующем мае состоится последний концерт группы «Драконы». Мы завершаем карьеру.
Глаза напротив хлопают так часто, что я не могу не улыбнуться.
– То есть на пике славы, когда последние три альбома завоевали сердца не только российских фанатов, но и за рубежом, вы завершаете карьеру? Поверить не могу! Но почему?
– У каждого из нас есть своя личная жизнь и своя история. Кто-то хочет выступать на сцене всю жизнь, а кто-то хочет уйти в свете софитов. Думаю, не нужно нас осуждать за это.
– Но как же ваши фанаты? – не унималась девушка.
– У них останутся наши песни и воспоминания.
– Это личное ваше решение или всей группы?
– Всей группы. Единогласное. Мы не только партнеры, но и друзья. То, что мы расходимся на сцене, не означает, что разойдемся в жизни, - отвечаю спокойно.
– Как же грустно, - говорит с горечью Агния, которая явно мечтала о сенсации в нашем интервью, но не ожидала, что она будет такой, - надеюсь, вы ещё передумаете.
– Никогда не говори «никогда».
Я улыбаюсь, понимая, что сцена мне подарила так много, но и забрала не меньше. Наверное, даже не каждый артист меня поймет, но… решение я вынашивал уже два года. Идея зрела сама собой. А сейчас я в ней уверен, как никогда.
Чем счастливее я становился в личной жизни, тем и успешнее в карьере. Каждая песня становилась хитом, который играл из каждой колонки. Такого успеха за последнее десятилетия, пожалуй, не было ни у кого из российской эстрады.
Но за эти года я вечно разрывался между домом и работой. Мне не хотелось уезжать от своих девочек, но приходилось. То чувство эйфории и счастья, которое я испытывал раньше на сцене притупилось, стало не таким ярким и осязаемым, потому что я стал более счастливым вне сцены.
Я элементарно устал. Дикое желание завалиться в постель с любимой женой и никуда не выходить неделями росло с каждым днем. Когда я сказал о своем решении ребятам с группы, то ожидал протеста, но они все поддержали. Мы не говорили в группе, что это конец. Мы решили сделать перерыв, поставить на паузу. Но в глубине души я уже был уверен, что не вернусь на сцену в ближайшие несколько лет. По крайней мере, не буду постоянно работающим артистом.
Наверное, обязательно будут те, кто обвинит Алину в моем решении.
Алина, на удивление, к всему, что пишут о нас, относилась с легкой иронией. Но никто об этом не знал. Однажды нас сфотографировали около нашей машины, где я вытирал слезы Алины. СМИ разнесло сразу, что моя жена расстроилась из-за очередного романа, приписываемого мне (хотя с некой дамой я просто сфотографировался, как с фанаткой). Но на самом деле ее слезы были вызваны тем, что мы сделали ЭКО, которое не увенчалось успехом.
После неудачной попытки ЭКО в том году мы совместно решили больше не пытаться. Я видел, как расстроилась Алина. Поэтому гораздо важнее было не наличие ещё одного ребенка в нашей семье, а то, чтобы моя женщина была счастлива.
Я жалел, что согласился на ее робкое предложение завести ребенка с помощью искусственного оплодотворения. Ведь тем самым подтвердил ей свое желание иметь ещё детей.
До сих пор выворачивает душу, когда Алина плачет. Не могу терпеть и смотреть спокойно на ее слезы. А ведь сколько она плакала, пока я был в разъездах - мне не известно. Я хотел быть просто рядом и любить. Мы могли себе позволить суррогатную мать, но от этой идеи отказался я сам. После истории рождения Аделины, мне не хотелось бередить старые раны, так что я ответил твердым отказом. Но, кажется, сейчас эту ситуацию мы отпустили оба. Отпустили.
Вчера, когда я вернулся домой, Алина лежала в постели и плакала. Струи соленой воды просто бежали сплошным ручьем. Мое сердце мгновенно сжалось, а руки зачесались, чтобы наказать ее обидчика.
– Куколка, - поцеловал я ее, - что случилось?
Я пыталась говорить спокойно, хоть внутри все и разрывалось. Алина сначала удивлённо смотрела на меня несколько секунд, а потом крепко обняла.
– Я думала, ты вернёшься завтра, - прошептала она.
– Я поменял билет. Хотел к вам вернуться скорее, - ответил честно я.
Алина сильнее прижалась ко мне, а я гладил ее по шее, волосам, хрупкой спине, пытался успокоить.
– Расскажешь?
– Да. Кое-что случилось…
Алина медленно освобождается из моих теплых объятий и идет в ванную, скрывается на несколько секунд и возвращается обратно. Молча идет ко мне, но я вижу, как она нервничает.
Вижу, что боится до ужаса чего-то.
Она медленно протягивает дорожащей рукой ладонь и разжимает кулак. На мою ладонь опускается тест на беременность.