Просто Бог

Дадов Константин Леонидович

К процессу собственного освобождения я подошел творчески, (все же звание "лорд хаоса" следует оправдывать). Все знания и воспоминания были распределены по "папкам", как в компьютерах изобретенных грифонами. Пришлось неплохо постараться, что бы убрать эмоциональную привязку к тем или иным событиям, я же не хочу, что бы новый хозяин тела сошел с ума. Незаметно для рунных кругов, удалось отделить лишь десятую часть своих сил, все остальное так же перейдет "по наследству" тому счастливчику, которого мой зов вырвал из круга перерождений одного из соседних миров.

Жаль конечно, но на новом месте, мне придется начинать жить практически как обычному магу, пусть и с большим резервом сил. Но это все же лучше, чем еще несколько сотен, (а-то и тысяч лет), провести заточенным в глыбу льда. Так что, прости неизвестный мне дух разумного существа, но тебе придется жить, изображая меня, и терпя эту муку холодом и скукой. Я дал тебе все что мог, что бы упростить существование... прощай.

В темное помещение, центр которого занимал бассейн заполненный льдом, неспешно влетело тусклое серебристое облачко. Стоило ему пересечь границу, очерченную несколькими кругами витиеватых символов, как пространство озарила зеленая вспышка.

Над фигурой существа, вмороженного в лед, раскрылась бешено вращающаяся воронка, в которую устремился поток багрового тумана. Стоило воронке закрыться, как рунные круги вспыхнули, серебристое облачко оказалось лишено возможности двигаться, а затем, охранная система рывком совместила душу и тело, оказавшиеся слишком близко друг к другу.

ЖИЗНЬ ДО, И ПОСЛЕ СМЕРТИ.

– ...признан виновным... пятнадцать лет заключения в колонии общего режима... приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Пожилой седовласый судья, с абсолютно не проницаемым лицом, стукнул молотком по трибуне. Тут же раздались возмущенные крики, перемежаемые угрозами, в исполнении мелкого бизнесмена, чьего сына только что осудили за вождение не в трезвом виде, повлекшее смерть четырех пешеходов. Сам же представитель "золотой молодежи", был совершенно не похож на себя же, всего лишь двухчасовой давности. Бледное лицо, дрожащие плечи, мелко шевелящиеся губы... и обреченность во взгляде.

Адвокат осужденного попытался было возмутиться и подбежать к судье, но на полпути его перехватили приставы.

За всем этим наблюдал государственный обвинитель, в узких кругах известный как "плакальщик". В возрасте четырнадцати лет, он сам попал в автокатастрофу, в которой погибла вся его семья, и в тот раз виновник остался безнаказанным. Попавший в детский дом ребенок, получивший при аварии травму головы и позвоночника, потерял чувствительность всей правой половины тела, но к удивлению врачей, это никак не сказалось ни на слухе, ни на зрении, ни даже на способности двигать конечностями.

Долгое время ребенок учился ходить, не полагаясь на ощущения тела, и у него это даже получилось. Была еще одна проблема, а именно слезы, ни на минуту не прекращающие струиться из глаз.

К двадцати годам, "плакальщик" закончил университет, и сразу же устроился на работу в маленькую адвокатскую контору, а спустя два года, перешел на службу государству. Получив возможность творить справедливость, (на свой вкус), он с ожесточением хватался за все доступные дела, и не успокаивался, пока виновный, (опять таки на его взгляд), не попадал в тюрьму хотя бы на минимальный срок.

За десять лет работы государственным обвинителем, "плакальщик" заработал себе довольно грозную репутацию, проиграв всего одно порученное ему дело. Некоторые адвокаты, даже отказывались от своих клиентов, лишь только узнав, против кого им придется работать. Никто и не догадывался, что большинство судей и часть иных государственных служащих, подвергаются шантажу и регулярному подкупу со стороны этого нелюдимого человека, успевшего собрать немало компромата на своих коллег.

Спустя два часа после окончания суда, "плакальщик" стоял в грязном узком переулке осеннего города. С серого неба моросил дождь, по дороге, сверкая фарами, носились машины, в сгущающихся сумерках загорались фонари и рекламные вывески. Рядом с мужчиной, одетым в пусть и дорогой но жутко потертый кожаный плащ, левой рукой опирающимся на изящную лакированную трость с рукоятью в виде головы змеи, по крышке мусорного бака стучала вода, срывающаяся с крыши серой многоэтажки. Но все это, казалось совершенно не интересовало высокого человека с бледным худощавым лицом, пронзительными черными глазами, и коротким "ежиком" волос.

– Иван Игоревич, я уж боялся вы не дождетесь...

К "плакальщику", шаркая ногами по мокрому асфальту, подбежал невысокий мужчина в коричневом пальто и зимней шапке, натянутой чуть ли не на глаза. Нижнюю треть его лица, закрывал серый шарф, так что на виду оставались только нос и нервно бегающие глаза.

– мы взрослые люди, Павел Олегович, и должны держать свое слово, что бы хотя бы перед собой оставаться без грехов.
– Усмехнулся половиной лица "плакальщик", обращая свой взгляд на судью минувшего процесса.

– это да... гхм.
– Павел Олегович бросил быстрый взгляд в оба конца переулка, и снизив голос до заговорщического шепота спросил.
– Вы принесли...?

Вместо ответа, собеседник засунул свободную руку в просторный карман, контролируя свои действия взглядом, и спустя несколько секунд, показавшихся судье бесконечно долгими, извлек на свет толстый конверт.

Павел Олегович, с необычной для его возраста ловкостью, выхватил конверт из слабых пальцев, разорвал бумагу и начал просматривать фотографии и документы. С течением времени, на видимом участке лица, явственно проступило облегчение, и даже поза сменилась на более расслабленную.

– здесь все?
– Не отвлекаясь от изучения фотографий, спросил судья.

– нет.
– Меланхолично отозвался "плакальщик".
– У меня остались копии документов и одна интереснейшая аудиозапись...

– мы же договаривались!

– я должен быть уверен, что вы не решите забыть о нашем договоре.
– Иван Игоревич оттолкнулся от стены, и подволакивая за собой правую ногу, грузно зашагал в дальний конец переулка.
– Не беспокойтесь, пока вы держите слово, никто не узнает о вашей слабости... всего хорошего Павел Олегович, увидимся в зале суда.