Просто ещё один Судный День
Шрифт:
— Он кормит ею свою паству, — ответил я, — превращая кровь в свое собственно божественное тело, а потом обогащенную таким образом кровь возвращает верующим, несколько капель за раз. Их поклонение делает его Богом, и они на какое-то время ощущают в себе нечто божественное. Думаю тебе на надо объяснять, что процесс вызывает привыкание и чертовски быстро выжигает все человеческое. Но им все равно. Такой верующий горит каждую минуту.
— Но... это означает, что этот бог просто окруженная ореолом пиявка! Кормящаяся своими последователями!
— Я мог бы тебе сказать много циничного и издевательского
Чандра громко хмыкнул.
— А как он выглядит, этот Кроваво Красный Бог?
— Хороший вопрос, — сказал я. — Никто не знает. Подобно многим Сущностям на Улице, он редко выходит наружу. Вероятно если верующие рассмотрят того, кого они обожествляют, им может не понравиться вся идея. Однако известно, что Кроваво Красный Бог посылает сделанные целиком из крови человекоподобные фигуры, которые занимаются повседневными делами. Некоторые из более отважных вампиров любят красться за ними и втыкать в них соломинки.
— Покажи мне что-нибудь другое, — сказал Чандра. — Прежде чем меня вырвет каждым из блюд, которые съел за последние три месяца.
— Хорошо, — сказал я. — Если ты ищешь что-нибудь более одухотворенное... вон там Зал Энтропии. Сурово выглядящее здание для конгрегации настоящих мрачных содомитов. Они верят, что, поскольку вся вселенная мало помалу исчезает и все живое должно умереть, каждому следует превратиться в Сущность высшего порядка, ко всем чертям убираться отсюда и искать вселенную получше. Они предлагают курсы, как превращаться в Сущность высшего порядка. Очень дорогие курсы.
— Ага, — сказал Чандра. — И кто-нибудь из них действительно переступил пределы?
— Достаточно смешно, но нет, — печально сказал я. — Согласно этим людям только потому, что ученики были недостаточно усердны. Или взяли мало курсов. На Улице многие ставят на то, как долго все это будет продолжаться, пока ученики не поумнеют, не восстанут и не разнесут здание по камешку. Вероятно тогда, когда обнаружится, что предводители организации сбежали со всеми деньгами. По-видимому в поисках лучшей вселенной.
— Почему все держатся подальше от этого здания? — спросил Чандра, совершенно бессознательно указывая на него. — Даже туристы фотографируют его с другой стороны Улицы.
— А, — сказал я. — Это Храм Жертвоприношения. Его священники имеют нервирующую привычку без предупреждения выбегать наружу, хватать первых попавшихся или тех, кто плохо бегает, и тащить их в храм, чтобы принести в жертву своему богу. При этом они, обычно, очень громко поют псалмы, чтобы заглушить крики и проклятия. У их бога нет имени, но, я думаю, мы можем очень хорошо угадать его природу: он высасывает из жертв души и делится их жизненной энергией со своими последователями. По существу никто на Улице не возражает. Считается, что он добавляет Улице краски и оригинальность. Кроме того благодаря ему туристы движутся быстрее. Последователи этой религии все время носят маски. Потому что если кого-нибудь из них узнают, то убивают на месте. Из общих соображений.
— Вся эта Улица — позор! — сказал Чандра, немного более громко, чем меня бы устроило. — Никто из этих Сущностей не является богом. Могущественные создания, да, но не боги! Никто из них не достоин того, чтобы ему поклонялись. На самом деле... — внезапно его голос стал задумчивым. — Как мне кажется, многих из них можно квалифицировать, как чудовища...
— Давай не заходить дальше, — быстро сказал я. — Нам не нужно ничего начинать. Мы здесь для того, чтобы остановить Идущего Человека.
— Но я прав, не правда ли? — настойчиво сказал Чандра.
— Да, очень возможно, — ответил я. — Но ты вовсе не обязан объявлять об этом так громко, если не хочешь, чтобы твои яйца внезапно взорвались и медленно поплыли от тебя. Некоторые из этих богов имеют очень старомодные представления о том, как наказывать неверующих.
— Ты думаешь, что это остановит Идущего Человека? — спросил Чандра.
— Нет. Ведь его бог больше любого другого.
— Я халса, — сказал Чандра. — Я не верю... что этот Идущий Человек может сделать то, что я не могу.
— На Улице богов ты можешь верить во все, что хочешь, — сказал я. — Но это вовсе не делает твою веру правдой.
Внезапно раздался звук, как будто где-то дальше по Улице громко и зло заспорили. Я опять побежал, Чандра помчался за мной. Он был в лучшей форме, чем я, но нес на себе больше веса, так что я без усилий лидировал.
Я чувствовал настоятельную необходимость овладеть ситуацией или встретиться с Сущностями прежде, чем это сделает Чандра. У него была крайне неприятная привычка говорить именно то, что он думает, и это могло доставить ему множество неприятностей на Улице Богов.
Много народу бежало рядом со мной, включая целую стаю туристов с камерами наготове. Мы, в Темной Стороне, любим бесплатные развлечения, особенно, если они обещают быть драматическими, жестокими и впечатляюще кровавыми. А это обещало все три, поскольку включало Идущего Человека. Он, совершенно спокойно, стоял посреди Улицы, его длинный пыльник позволял увидеть револьверы, заткнутые за пояс. Его окружали защитники самых разных систем верований, восхвалявшие своих богов и осуждавшие Идущего Человека как еретика, неверующего или, еще хуже, лжепророка. Еще больше крикливых оскорблений доносилось из безопасных мест за дверями храмов. Тем не менее никто не хотел подходить к нему слишком близко. Даже самые жестокие верующие, фанатики-экстремисты с широко распахнутыми глазами, могли чувствовать силу и угрозу, исходившие от Идущего Человека. Он стоял совершенно спокойно, и все равно казался намного более опасным, чем любая Сущность на Улице Богов.
Ты просто знал это.
Я проложил путь сквозь толпу, окружившую Идущего Человека, и большинство людей мгновенно убрались с моего пути, стоило им заметить меня. Вероятно им было интересно, что я собираюсь делать. Мое имя быстро пробежало по толпе, вместе с чувством: Сейчас мы что-то увидим... Чандра Сингх встал прямо за мной. После бега я тяжело дышал и пыхтел, а он даже не запыхался. Идущий Человек открыл рот, и все тут же замолчали.
— Вы не боги, — сказал он спокойным, но громким и слышным повсюду голосом. — Вы религиозные жулики, злоупотребляющие доверием обманщики, предлагающие лживую веру и лживую надежду. Есть ли больший грех?