Просто любить тебя
Шрифт:
— Ну что же ты тут встала? — снова засуетилась Валентина Сергеевна, выйдя из комнаты. — Разувайся, клади сумку и идём на кухню. Если бы я знала, что Костя привезёт свою девушку, я бы пирожков напекла. Но сейчас у меня только шарлотка.
— Я не девушка Кости, — поджала губы, смущённо улыбнувшись. — Мы просто друзья.
— Да, мам, — сзади появился Клюев. — Мы пока просто друзья, поэтому, пожалуйста, хватит пугать Талу своей гиперактивностью и просто налей ей чаю. А ты, — он обратился ко мне, — не думай её слушать. Просто последней моей
Мы с Валентиной Сергеевной переглянулись, но ничего ему не ответили.
Конечно же, я понимала маму Кости. После первого неудавшегося брака она хотела счастья для сына. И сейчас в любой девушке видела кандидатку на его сердце. Но я пока была не готова думать об этом, наслаждаясь нашим дружеским общением.
Когда Костя ушёл к отцу, мы расположились в кухне.
— Виточка, а что я чай буду предлагать? Может, ты кушать хочешь? Я на ужин приготовила куриные биточки и пюрешку. А ещё салатик… Давай наложу? — она суетилась так как никогда не делала моя мама. Это было приятно и одновременно смущало.
— Нет, спасибо, — улыбнулась, удобно устроившись на небольшом диване. — Я буду чай и шарлотку — давно не ела домашнюю выпечку.
— А сама не печёшь? — словно прощупывая меня, спросила Валентина Сергеевна.
— Нет, — честно ответила я. — Растить дочку, будучи матерью-одиночкой, сложно. Мне приходится не только думать над тем, как воспитывать Соню, но и над тем, как её прокормить. Даже с учётом дивидендов, получаемых от предприятия в родном городе, жизнь в столице дорогая.
— А отец девочки? — она заинтересованно подняла брови.
— С ним мы расстались до рождения Сони. А сейчас по воле судьбы встретились вновь. Кирилл хочет наладить общение, но я пока с осторожностью к этому отношусь.
— А Костя? Как на это реагирует Костя? — я понимала, в какую сторону она клонит, но не хотела вестись на провокацию.
— Валентина Сергеевна, а всё-таки можно чаю? В горле так пересохло…
Неожиданно свет заморгал, после чего послышался оглушительный раскат грома. Переживая, что Соня может проснуться и испугаться, что меня рядом нет, я побежала в её комнату. Но то, что я там увидела, повергло меня в настоящий шок.
Рядом с кроватью на коленях сидел Костя. Он ласково гладил руку Сони, тихо напевая ей колыбельную.
Материнское сердце замерло. Я никогда не смогла и подумать, что чужой человек с такой нежностью может относиться к моей дочери.
Это было настолько трогательно, что я не сдержалась и пустила слезу. И, кажется, она была настолько громкой, что Костя услышал и повернулся.
— Почему ты здесь? — спросил он, подойдя ближе. — Я думал, мама тебя чаем отпаивает и вопросами терроризирует. Неужели, она теряет хватку?
— Вовсе нет, — улыбнулась, попытавшись скрыть слёзы. — Ей очень хотелось узнать, как я могла одна родить дочь, и как ты относишься к тому, что внезапно появился Кирилл, — вздохнула. — Она
— Она любопытная, — Костя устало потёр затылок. — Всегда не любил знакомить с ней девушек, потому что они сразу сбегали, сверкая пятками. Но всё же, зачем пришла?
— Волновалась, что Соня испугается, проснувшись в незнакомой комнате, — пожала плечами. — Но ты меня опередил.
— Она немного хныкала. Хорошо, что я был рядом…
— Спасибо, — я чувствовала, как душу распирает от теплоты. — Как папа? Ничего серьёзного?
— Слава Богу, нет, — Костя улыбнулся. — Только большой синяк. Мама, как обычно, слишком драматизирует. Но я к этому уже привык.
— Привык он, — внезапно сзади нас появилась Валентина Сергеевна. — Сейчас как дам по загривку за оскорбление матери! Вспомнишь, какого это — меня уважать.
Вроде бы она ничего такого не сказала, но я тихо рассмеялась. Смотреть на их препирания было забавно, даже больше — несмотря на едкость слов, в их отношениях чувствовалась безграничная любовь.
— А ты что смеёшься? — прошипел Костя. — Нравится видеть, как меня в собственном доме притесняют?
— Этот дом мой, — ответила Валентина Сергеевна. — Так что сбей спесь и марш в кухню. Там чай с шарлоткой стынут. Я пока с Сонечкой посижу.
Казалось, Валентина Сергеевна уже была у Михаила Юрьевича, потому что вопросы про мужа не задавала.
Сначала я не хотела оставлять с ней свою дочку, но Костя буквально потащил меня по коридору, оставив моего ребёнка на свою маму.
— Если ты переживаешь, как они там, — увидев моё беспокойство, сказал Костя, — то спешу успокоить. Моя мама всю жизнь посвятила работе в детском саду, поэтому как обращаться с детьми, она точно знает.
— Просто всё происходящее слишком необычно, — пожала плечами, добавив сахара в чашку. — Сидеть ночью в кухне твоих родителей, пить с тобой чай, пока с дочкой сидит твоя мама. Это чем-то напоминает семью.
— Тебя что-то не устраивает? — улыбнулся он, сев напротив меня. — Я всегда мечтал о таких уютных вечерах. Особенно после тридцати пяти лет стало сложно находиться в квартире одному. Иногда, кажется, что и умру я в одиночестве.
— Почему так говоришь? — нахмурилась, отломив кусочек шарлотки. — Нужно надеяться на лучшее.
— Тала, я уже взрослый мальчик, чтобы верить в чудеса. Чем старше становишься, тем тебе сложнее сходиться с людьми. А знаешь почему?
— Почему? — удивилась я.
— Потому что не хочется ломать себя в угоду другому.
— Неужели нельзя без этого? — с одной стороны, я понимала, о чём он говорит. Но с другой, была категорически с этим не согласна. — Просто нужно найти такого человека, с которым вы будете схожи.
— Просто сказать и практически невозможно выполнить, — Костя пожал плечами. — Как бы вы ни были похожи, всё равно найдётся момент, в котором придётся уступить или подстроиться. В этом и сложность семейной жизни — в умении находить компромисс там, где он невозможен.