Просто любить тебя
Шрифт:
— Да, Покровский, — Вита презрительно выделила мою фамилию, — это преступление. Я уже несколько раз давала тебе понять, что не желаю, чтобы ты крутился вокруг нас. Разве своих дел нет?
— Почему ты стала такой грубой? — мне не нравился тон, с которым она со мной разговаривала. — Словно белены объелась. Да, наши отношения закончились не на самой приятной ноте, но…
Я хотел договорить, но Вита резко приложила палец к моим губам. Зло хмурясь, она то и дело косилась на дочку, которая заинтересованно
— Если в тебе осталась хоть капля уважения ко мне, — тон женского голоса понизился, — прошу, оставь нас в покое, — через секунду Вита как ни в чём не бывало улыбнулась и обратилась к дочке: — Соня, пойдём домой. Нам ещё мыться, да сказку на ночь читать. Да и Томасу лапы вымыть нужно. Пойдём.
Девочка бросила на меня несколько заинтересованных взглядов, но спросить с мамой не стала. Послушно взяв её за руку, она поплелась к подъезду, но в последний момент повернулась и сказала:
— Пока!
— До встречи! — ответил я, растерянно помахав ей рукой.
Казалось, сейчас в моём сердце разгорается пламя. Что-то необъяснимое тянуло меня к этой маленькой голубоглазой девочке. Мне предстояло разобраться, почему незнакомый ребёнок вызывал во мне такие сильные чувства.
/Виталина/
Когда мы зашли домой, я не стала ругаться.
Сделав вид, что ничего страшного не произошло, я потянула Томаса в ванную и принялась настойчиво мочить его лапы.
— Это мой папа? — неожиданно тихо спросила Соня.
От услышанного средство для мытья буквально вывалилось из рук.
Я замерла.
Тема отцовства никогда не поднималась в нашей семье. Не знаю, с чем это связано, но Соня никогда не интересовалась кто её папа. Я несколько раз пыталась начать разговор, чтобы выдать вымышленную легенду за правду, но каждый раз останавливала себя, решив, что когда придёт время, просто серьёзно поговорю с дочкой.
И, кажется, время пришло.
— С чего ты взяла? — скрыть дрожь в голосе было сложно.
— Я видела старые фото, которые ты прячешь на самой верхней полке. Там есть этот мужчина… Я его сразу узнала, — Соня говорила это так спокойно, словно её не волновала вся происходящая ситуация. — И там ты такая счастливая...
— Да, мы были с ним знакомы, — отпираться казалось бесполезным. — Но это не означает, что он твой папа.
Руки дрожали, но я всячески пыталась это скрыть, настойчиво намывая лапы Томасы.
— Тогда кто? Почему он нас бросил? Почему никогда не встречался со мной? — детский голос неожиданно погрустнел.
В этот момент моё сердце остановилось. Что мне было делать дальше?
Соврать, убедив, что это лишь игра детского воображения, или сказать правду, подтвердив, что Кирилл — её настоящий отец?
Я
Мысленно давно готовя себя к этому моменту, сейчас я не знала, как поступить. Что, если дочка захочет общаться с Покровским? Этого мне совершенно не хотелось.
— Соня, мы…
Я уже хотела сказать ей правду, доверившись материнскому сердцу. Но в последний момент в дверь позвонили.
— Кто там? — схватившись за это, как за соломинку, я, забыв про Томаса, выбежала в коридор. — Не нужно так настойчиво жать на кнопку — я слышу.
Но когда я открыла дверь, поняла: неожиданный гость не был моим спасением. Даже, наоборот, он стал моей новой головной болью.
Глава 4.
— Извините, что беспокою, — сказал Клюев, придерживая правую руку, — но у вас не найдётся бинта и антисептика? Переносил зеркало и неудачно его уронил… — увидев меня, он остановился на полуслове.
— Добрый вечер, Константин Михайлович, — я улыбнулась, почувствовав превосходство в сложившейся ситуации. — Что же вы такой неаккуратный? Не нужно совать руки куда не следует.
Его спокойное лицо в мгновение переменилось. Выделившиеся желваки на очерченных скулах свидетельствовали — Клюев злится. Натянуто подняв правый уголок губ, он сказал:
— Не думал, что мы соседи, — казалось, ещё немного и мужчину хватит удар. — Наверное, мне стоит обратиться к кому-то другому… — Константин уже сделал шаг назад, как я взялась за его левое запястье.
— Ну что же вы, — злорадно усмехнувшись, я потянула его в квартиру, — я совершенно незлопамятная. Пойдёмте обработаем вашу рану.
На самом деле, будь ситуация другой — я бы ни за что ни предложила помощь этому мошеннику. Наглый, эгоистичный, жадный до денег мужик не заслуживал сочувствия. Но сейчас, когда дома меня ждала Соня, желая услышать ответ на свой вопрос, мне нужно было тянуть время.
— Проходите, не стесняйтесь, — буквально затащив Клюева в кухню, я повернулась к удивлённой дочке. — Милая, думаю, тебе не стоит на это смотреть. Как мама полечит дяде руку, обязательно тебя позовёт.
Соня, растерянно кивнув, схватила Томаса и побежала в свою комнату.
— Дяде?! — возмущённо усмехнулся Константин.
— Ну не тёте же, — самодовольно улыбнулась я, достав с верхней полки аптечку. — Или я чего-то не знаю?
Клюев недовольно поморщился, но отвечать не стал — понимал, что сейчас он находится не в том положении, чтобы мне дерзить.
— Дайте сюда вашу руку, — сняв полотенце, я увидела большой порез на ладони. — Нужно было умудриться так пораниться.
— Можете делать это молча? — послышался тихий сварливый голос. — Легко изгаляться над человеком в беде.