Просто позволь мне сделать это
Шрифт:
– Курт, ты чего тут… Все, не… так, как ты… думаешь, - заикаясь произнесла девушка.
Говорить с ней при этом Челентано я не собирался, поэтому, не отводя от нее глаз, тихо сказал ему:
– Выход внизу.
Итальянец и не подумал шевелиться, лишь сощурил взгляд и обратился к Меган:
– Он тебя не тронет, cara? Если попросишь, я останусь…
Сделал шаг в сторону этого итальяшки, который, очевидно, нарывался.
– Ее-то я не трону, а вот насчет тебя вопрос открытый…
Наши взгляды скрестились, и мы уже готовы были вцепиться
– Все в порядке, Тициано. Это… брат Билли, и он… не способен причинить мне боль. Во всяком случае, физическую…
Она произнесла это с такой грустью, будто вырвала слова из горла, что мне захотелось вернуться в прошлое и самому себе отсечь голову за мгновение до того, как я наговорю ей лишнего. Иисусе, секс, чтобы успокоиться, дружба во главе всего, твоя любовь пройдет, Мег – ну что я за мудак?! Как я вообще мог такое сказать и даже просто подумать?
Итальянец бросил еще один угрюмый взгляд на меня, после чего кивнул и спокойно обошел меня стороной.
– Наш уговор в силе, Меган, - бросил он, направляясь к лестнице. – Я позвоню.
Какой еще, бл*ть, уговор?! О чем это она успела договориться с этим гребаным Челентано?! Сжал кулаки, стараясь не сорваться.
Как только «Тициано» скрылся из виду, я толкнул Мегги в квартиру и закрыл дверь за собой.
– Если это своеобразная месть мне, - процедил, повернувшись к девушке, - то зря ты это сделала, Мег.
Я ожидал, что Шоколадка начнет оправдываться в ответ на мое обвинение, но вместо этого она просто разозлилась. Брови малышки сомкнулись на переносице, и девушка сердито ткнула меня кулачком в грудь.
– Не твое дело, ради чего я пригласила сюда Тициано! ТВОИ условия я выполнила! Мы провели вместе ночь, и я уехала, чтобы ты продолжал дальше спокойно жить без меня! Что еще тебе не нравится?! Зачем ты здесь, Курт?!
Я смотрел на нее и бесился, хотя сам во всем был виноват. Черт возьми, откуда я мог знать, что мое идиотское условие произведет эффект разорвавшейся бомбы?! Меня закрутило в этом сумасшедшем взрыве, который в итоге помог осознать чувства к Меган. Но стоя здесь и глядя в его темные глаза, ставшие почти черными из-за боли и гнева, что бушевали внутри нее, я никак не мог выстроить слова в предложения, чтобы правильно высказать все, что я чувствую. Со мной впервые происходило подобное… Говорить мне всегда было легко, ведь я публичный человек, но не сейчас…
Я точно знал, что у меня в душе и сердце, но не знал, как вытащить это из себя так, чтобы Меган поверила. И ревность мне в этом не помогала.
– Ты... была с ним? Здесь? Всю ночь?
– Была, - гордо вскинула подбородок девушка.
Я глубоко вдохнул и закрыл глаза, стараясь унять болезненное ощущение, разливающееся в груди, а когда открыл (кажется, спустя вечность), наткнулся на сочувствующий и виноватый взгляд Меган. Видимо все мои эмоции отразились на лице, потому что в следующее мгновение
– Была, но не так, как ты думаешь... Я не... у нас ничего... не было с ним...
– Тогда о каком уговоре шла речь?
– Он всего лишь хотел помочь. Поднять настроение. Взять у меня фотографии в коллекцию своего друга... Ему понравились мои работы.
От облегчения в ушах зашумело. Если бы она сказала, что спала с ним, я бы посчитал это своей виной, ведь это я, отвергая ее, фактически толкал девушку в объятия других мужчин. О чем я думал? Что она всю жизнь будет любить меня, наблюдая со стороны, как я отбрасываю ее любовь из раза в раз, как ненужный мусор?
Неожиданно Меган подалась вперед и тихонько коснулась пальчиками моего разбитого носа.
– Что произошло?
– Неважно... Кое-кто решил более радикальными методами показать мне, какой я дурак...
Шоколадка опустила глаза, но не перестала гладить меня по лицу, а я просто наслаждался этой близостью, упивался нежностью и легкостью прикосновений. Мы не виделись всего два дня, но мне казалось, что я не смотрел на нее целую вечность.
– Я люблю тебя, Меган...
– Курт... ты не должен говорить то, - она отдернула руку и спрятала у себя за спиной, - чего не... чувствуешь...
– Чшш, - я обхватил ее талию и прижал девушку к стене, уткнувшись лбом в ее лоб.
– Я чувствую, Меган. И хочу сказать тебе об этом... Я был не прав, Шоколадка. Я полный идиот, потому что так долго не понимал того, что давно стало понятно тебе.
Мегги сглотнула, не решаясь поднять на меня взгляд. По ее щекам потекли слезы, которые она не пыталась смахнуть, просто позволяя им течь, скользить по губам и подбородку, капать на платье, оставлять влажные следы.
– Думаешь, можешь вот так взять, приехать, признаться мне в любви и все сразу станет хорошо?
– проговорила она с дрожью в голосе.
– Думаешь, я радостно брошусь к тебе на шею?
– Вовсе нет, Мегги... Я так не думаю. Я знаю, что причинил тебе боль, малыш. Знаю, что сам оттолкнул тебя. И я готов это исправить, если ты мне позволишь. Просто позволь мне сделать это, Мегги. Позволь мне любить тебя. Позволь заслужить твое прощение. Ты так долго меня любила. Безответно. Точнее, мне казалось, что безответно, что мои чувства к тебе больше родственные. Как же я ошибался. Сейчас я понимаю, что и ты, и Адам были правы, а я нет. Я рад, что ты пошла на крайние меры. Единственное, чему я не рад, что был полным ослом.
Прижав Меган к себе, я зарылся носом в ее волосы и стал успокаивающе поглаживать ее по спине. Мне хотелось подхватить ее на руки, отнести в спальню и уложить на постель, а после любить целый день, чтобы она забыла все плохое, что я сделал. Но я чувствовал, что Мег не готова к этому. Ее била дрожь, а слезы продолжали течь уже на мою рубашку. Она сжимала пальчиками мои плечи, царапала их через ткань и тихо всхлипывала. Ей нужно было время, чтобы простить меня.
– Я люблю тебя, Мегги. Люблю тебя...