Просто совершенство
Шрифт:
– Нет, думаю, ты должен заняться этим лично. Прием.
– Сообщите подробности. Прием.
– У нас тут лыжница Кристин Эштон. У нее острый приступ панического расстройства...
– Сообщение принял. Сейчас прибуду. Конец связи.
Едва Алек тронулся с места, Бадди тотчас огромными прыжками «ринулся в бой». В рекордно короткое время они добрались от зоны отдыха в Юнион-парке до подъемника Фри-Флаерс. Резко затормозив, Алек осмотрелся, но нигде не увидел ни Трента, ни Кристин.
– Эй! – закричал он оператору подъемника. – Слышал, у вас здесь
– Они там.
Оператор указал на небольшую площадку недалеко от подъемника.
Сначала он увидел только Трента, который стоял спиной к нему, но, подъехав ближе, заметил сидевшую на большом валуне Кристин. Остановившимся взглядом она смотрела прямо перед собой, сжимая в руках бутылку с водой.
Трент взглянул на подъехавшего к ним Алека:
– Ты быстро.
Не обращая внимания на Трента, Алек снял лыжи и опустился на колени перед Кристин. Ее дыхание было учащенным и поверхностным.
– Эй, – мягко окликнул он ее, – что случилось?
– Я не могу сесть на подъемник. – Она быстро моргала, но глаза оставались сухими. – Я не могу этого сделать.
– Все в порядке. Тебе и не нужно этого делать. – Алек снял перчатку и просунул пальцы под манжету ее куртки, чтобы определить пульс. Пульс был учащенным, и это встревожило его. – Мы просто немного посидим здесь, хорошо?
Кристин кивнула и тяжело сглотнула, пытаясь сдержать подступившие слезы. Бадди ткнулся носом ей в руку, всем своим видом выражая крайнее беспокойство.
Алек бросил взгляд через плечо.
– Что случилось?
– Приступ начался перед подъемником, – объяснил Трент. – Она вдруг застыла, начала учащенно дышать и хвататься за грудь. Операторы решили, что у нее сердечный приступ, и вызвали меня. Крис утверждала, что это просто приступ паники и что через секунду все пройдет, но не похоже, чтобы он прошел. И я понятия не имею, что спровоцировало этот приступ.
– У нее боязнь высоты. – Алек снова повернулся к Кристин: – Ты великолепно с этим справлялась. В чем дело?
Слезы, которые Кристин так долго сдерживала, появились в ее глазах.
– Раньше ты всегда был рядом. А сегодня тебя не было.
– Девочка моя. – Сердце у него сжалось, он опустился рядом с ней на камень и нежно обнял Кристин.
– Мне очень жаль. – Она положила голову ему на грудь, шлема на ней не было, и ее шелковые волосы коснулись его подбородка. – Мне так стыдно.
Алек посмотрел на Трента:
– Не беспокойся, все под контролем.
– Ну что ж, оставляю ее на тебя.
Трент собрал свой рюкзак, встал на лыжи и с заметным облегчением заскользил вниз. И Трентон, и Алек вместе бывали в разных переделках, рисковали своими жизнями ради спасения других, но когда дело касалось плачущих женщин, Трент всегда чувствовал себя не в своей тарелке.
Пытаясь успокоить Кристин, Алек погладил ее по спине, а Бадди улегся у ее ног.
– Итак, расскажи мне, что произошло. Утром, когда ты была вместе с отцом и братом, все прошло нормально?
– Сначала – да. – Она выпрямилась и вытерла лицо перчатками. От ветра и холода щеки у нее обветрились. – Как ты сказал, я хорошо справлялась со своими страхами и думала, что с этим покончено. Перед первым подъемом я даже не колебалась. Мы вместе сели в кресла, и я подумала, как все здорово. Вообще никакой тревоги. Но потом, я не знаю, мы проехали уже половину пути... – Дыхание Кристин вновь стало неровным.
– Вот, выпей воды. – Алек протянул ей бутылку и подождал, пока она сделает глоток. – Теперь лучше?
Она кивнула.
– Мы были на середине, когда Робби начал дразнить меня, как это он обычно делает.
– А как он это делает?
– Ну, он говорит что-то вроде того: «Так ты и в самом деле думаешь, что ты можешь обогнать меня, да? Возможно, нам стоит сделать несколько прыжков, а отец будет вести счет». И я ему сказала: «Хорошо, давай». И тогда отец вздохнул и сказал: «А может, я сейчас объявлю Робби победителем и с удовольствием проведу день без ваших никому не нужных состязаний? В любом случае мы знаем, что он выиграет».
– Что? – Алек в удивлении покачал головой. Как мог отец, которого она так сильно любила и уважала, так обидеть свою дочь? – Да уж!
– Вот так! – Щеки Кристин немного порозовели. – И он совершенно не понимает, как обидно слышать такое!
– И что было дальше?
– Мы с Робби все-таки настояли на состязании и все вместе отправились в Майнерз-Бейсн.
– Неплохой выбор. – Алек кивнул. Этот участок вполне подходил для подобных состязаний. – И как ты откаталась?
– Я его стерла в порошок, Алек. – Ее глаза блестели, но теперь уже от возбуждения, а не от слез. – Я надрала ему задницу. Жаль, что ты меня не видел. Меня невозможно было остановить.
– Охотно верю. Ты молодец, – похвалил Алек. – Тогда ты меня чуть не снесла, на спуске.
Кристин вздохнула:
– Ну вот. И отец заявил, что это был пробный спуск. Он сказал, что первый раз не считается, потому что я здесь уже целую неделю, а Робби только что приехал. И мы делали это снова, и снова, и снова, и каждый раз я легко обходила Робби. Я раздолбала всю лыжню и совершила несколько безумных прыжков, а Робби, пытаясь угнаться за мной, раз пять грохнулся в снег. И каждый раз у отца находилась отговорка, чтобы не считать очередной забег.
– Это полный бред. – Алек не мог поверить своим ушам.
– Вот именно, – согласилась Кристин. – И мы снова и снова возвращались на подъемник и снова поднимались, и каждый новый подъем давался мне все труднее. Я почувствовала, что меня начинает охватывать паника, но я не хотела показывать вида. Ни за что. Я была готова снова и снова подниматься наверх и соревноваться до тех пор, пока отец не признает, что хоть в чем-то я лучше Робби. Я знаю, что он умнее, чем я. Я знаю, что он хороший невролог, а я скромный врач «неотложки». Я знаю, что ему, а не мне была доверена честь произнести речь на выпускном вечере в колледже. Я знаю, что во многих вещах я не смогу сравниться с ним, но, черт возьми, в этом деле я лучше его! Лучше!