Просто сожители
Шрифт:
Она пожимает плечами.
— Я надеялась, что ты передумал. Я не знала, что она будет здесь с тобой, делая… что бы вы двое ни делали.
— Мы закрывали бар.
— Ты собирался трахнуть ее в том же месте, где трахал меня.
Я рычу. Она права. Я собирался трахнуть Сьерру там же, где трахал бесчисленное множество других женщин.
— Она не для тебя, Малики. — Ее рука скользит по моему плечу.
Я отталкиваю ее.
— То, что мы трахались несколько раз, ни черта не значит. То, что твой рот побывал на моем
— Когда она разобьет тебе сердце, ты знаешь мой номер.
Глава 15
Сьерра
Я бросаю сумку, срываю с себя одежду и иду в душ.
Слезы навернулись мне на глаза, как только Пенни вошла, но я смахнула их.
Я не могла плакать перед ней — перед ними.
Что, если он приведет ее в свою спальню?
Я покачала головой. Он не сделает этого после того, что случилось в баре.
Я бросаю мочалку на пол ванны и пинаю ее для пущей убедительности. Я вспоминаю прикосновения Малики, когда мою волосы. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Именно тогда, когда мне удалось доказать, что он больше не может скрывать свои чувства ко мне, она прервалась.
Несмотря ни на что, между нами, всегда кто-то встает.
Малики сидит на моей кровати, когда я вхожу в комнату. Я вскрикиваю и затягиваю полотенце вокруг груди.
— Я хотел заверить тебя, что ни с кем не трахаюсь. — Он встает. — Поспи немного.
С этим он разворачивается и уходит.
— Малики, подожди.
— Иди спать, Сьерра, — это все, что он прорычал.
***
— ЧЁРТ.
Я опоздала.
Из-за всего, что произошло прошлой ночью, я не поставила будильник на поздний завтрак.
Я натягиваю платье через голову, избавляясь от морщин руками, и надеваю красные туфли на танкетке. Я чищу зубы, заплетаю волосы и через несколько минут выхожу за дверь. Я хочу пойти на этот бранч, как хочу выпить мимозы с Луизой.
Слава Богу, Малики нигде не видно. Я пока не могу встретиться с ним взглядом.
— Ты опоздала, — так приветствует меня отец, когда я сажусь за стол.
— Я проспала, — говорю я, зевая.
— Если бы ты не работала в баре, ты бы не проспала.
Я беру графин с апельсиновым соком и наливаю себе стакан.
— Я не собираюсь это обсуждать. — Мой взгляд перескакивает на маму. — Я сказала маме, чтобы она сообщила тебе об этом.
— О, она все сделала правильно, но ты моя дочь, — отвечает он с раздражением.
Он ненавидит, когда ему не дают права голоса, но его жизнь изменилась после того, как его интрижка была раскрыта. Его задница находится под ударом в каждом аспекте его жизни — карьера, семья. Черт, даже мои бабушка
Мама проводит ладонью по его руке.
— Дорогой, давай подождем, пока мы поедим.
— Да, папа. Мы не хотим, чтобы твое кислое настроение повлияло на наши французские тосты и яйца, — добавляет Рекс с ухмылкой.
На шее моего отца пульсирует жилка, и, без сомнения, он хочет отвесить Рексу подзатыльник, но он смотрит на меня с намерением.
— Мы поговорим об этом.
— Не могу дождаться, — бормочу я, расстилая салфетку на коленях.
Когда-то я была папиной дочкой. Он не был идеальным, но он был моим папой — человеком, который боролся с монстрами в моем шкафу и учил меня кататься на велосипеде. Где-то между тем, как я выросла, а он стал более успешным, он изменился — стал человеком, которого я больше не знала, но все еще любила. Несмотря ни на что, я была рядом с ним, защищала его, пока он не разрушил сердце моей матери.
Я завтракаю, слушая, как отец рассказывает о событиях в городе, а мама — о своем последнем сборе средств. Когда завтрак закончен и наши желудки полны, я помогаю маме прибраться, двигаясь как можно медленнее, чтобы оттянуть этот ненужный разговор с отцом.
— Хорошо, Сьерра, мой кабинет, — говорит отец, заходя на кухню и поправляя манжеты рубашки.
Я закатываю глаза, следую за ним в кабинет и говорю, прежде чем он успевает закрыть дверь:
— Послушай, что бы ты ни сказал, я не передумаю работать в баре. Я работаю там, и это окончательно.
Дверь с щелчком закрывается, и он обходит вокруг своего стола, выглядя более властным, когда садится в кресло руководителя. Мой отец — красивый мужчина, который хорошо постарел. Он высокий, с темными волосами, в которых только несколько седых прядей, и он обладает достаточной уверенностью в себе, чтобы можно было предположить, что ему около двадцати лет. На нем черный костюм, черный галстук и Rolex, доставшийся ему от деда.
— Работа там не только неподобающа для дочери мэра, но и опасна, Сьерра.
— А знаешь, что неуместно для мэра города? Изменять своей жене.
Он щелкает пальцем в мою сторону.
— Туше. Это не попытка контролировать тебя. Жизнь Малики темнее, чем солнечный свет, к которому ты привыкла, дорогая.
— Странно. Малики — мое солнечный свет каждый раз, когда у меня дерьмовый день, когда я плачу из-за твоей неосмотрительности и измены. Он делает меня счастливой. Помнишь последнего парня, которого ты одобрял? Он изменил мне в туалете бара. — Я начинаю вышагивать перед ним. — И я даже не встречаюсь с Малики. Я работаю на него. Поэтому, по этой причине и ради нашей дружбы, я буду терпеть пасмурные дни с ним, потому что…