Просто сожители
Шрифт:
— Я не буду этого отрицать.
— Вот видишь! Почему для меня было такой большой проблемой выпить? — Она берет свой мартини, подбадривает меня и с ухмылкой делает длинный глоток.
— Разница в том, что тогда мой отец был владельцем и ему было все равно, пью я или нет. А когда ты попробовала, бар принадлежал мне, и мне было не все равно.
Она закатывает глаза и опускает пустой бокал на стол.
— К твоему сведению, и еще одно примечание, я — девушка, требующая большого ухода. Просто хотела предупредить тебя. Это твой первый
— А мне плевать. Будешь ты раздражать меня или нет, ты все равно будешь моей.
***
— Я не смогу есть еще неделю, — заявляет Сьерра, когда мы выходим из «Клейтона», уворачиваясь от тел в оживленной толпе.
Мы столкнулись с тремя людьми из Блу Бич, и, к счастью, Сьерра выпила достаточно мартини, чтобы не задумываться о том, что они думают о том, что она замужем.
Я?
Меня это не волнует.
Пусть они докладывают Девину.
— Даже если это будет кубик льда, — продолжает она, — я умру. — Ее голова откидывается назад со стоном. — И слава богу, что ты почти не пил, так что сегодня ты можешь быть ТВ (трезвый водитель), парень.
Я ухмыляюсь, как ублюдок, на ее последнем слове.
Я смотрю на нее сверху вниз, пока она остается в моей власти.
— Завтра ты пожалеешь, что выпила так много мартини, девушка.
Она слегка покачивается на каблуках, и я крепко обхватываю ее за плечи, не давая ей упасть.
— Нет. Я буду в экстазе от того, что выпила все эти мартини. — Она облизывает губы. — Мартини — мой конек, и я не могу дождаться, когда принесу в паб больше рецептов. Я превращу всех любителей пива и виски в знатоков шампанского и мартини.
Я хихикаю.
— Удачи тебе, детка.
Я вручаю парковщику наш талон и сосредотачиваюсь на ней, любуясь женщиной, которая стала для меня всем, пока она болтает о разных мартини — что-то вроде «Ки лайм» и «Кровавые апельсины».
Эта чертова женщина зарылась так глубоко в мои гребаные вены, что я никак не могу от нее избавиться.
Я отмахиваюсь от парковщика, когда он идет помочь ей сесть в машину, делая это сам, и бросаюсь к водительской стороне.
— Интересно, занят ли бар сегодня вечером, — комментирует она, откинувшись на сиденье.
— Мы узнаем об этом только завтра, когда я проверю цифры, — говорю я, выезжая с парковки.
— А… босс не спустится вниз, чтобы проверить дела? — Она задыхается. — Не могу поверить, что Малики, трудоголик, позволит себе такое на одну ночь.
— Босса даже не будет в здании. — Несмотря на то, что темно и она, скорее всего, не видит меня, я ухмыляюсь ей. — Сегодня вечером только ты и я, детка. Никакого барного хаоса, никаких работников, ничего, кроме обслуживания номеров и нашего отдыха в гостиничном номере.
Она приподнялась на своем сиденье.
— Серьезно?
Я киваю, мне нравится, как она взволнована. Я должен был побаловать ее раньше.
Придется
— Вот черт, — бормочет она, и, судя по ее тону, я не должен был этого услышать.
— Что случилось?
Она качает головой.
— Ничего.
— Сьерра, — предупреждаю я.
— Я не хочу чувствовать себя дебилкой, и я знаю, что сегодня вечером на мне не будет никакой одежды…
— Верно подмечено, — не могу не вставить я.
— Я беспокоюсь о завтрашнем дне. Это платье и туфли на каблуках не очень удобно носить.
— Я собрал сумку, пока ты принимала душ.
— Ты рылся в моих вещах?
— Не волнуйся. Я не был слишком любопытным… не нашел твой дневник, заполненный надписями «Я люблю Малики» или «Мистер Бриджес», написанными между сердечками.
Она смеется.
— Не могу дождаться, когда напишу в этом дневнике о том, как я сосала, а потом скакала на твоем члене сегодня вечером.
— Господи. — Я крепче сжимаю руль в страхе съехать с дороги. — Ты не можешь говорить мне это дерьмо, когда я и так с трудом обращаю внимание на дорогу.
Хорошо, что отель находится всего в нескольких минутах езды.
***
Как только мы вошли в гостиничный номер, рот Сьерры оказался на моем.
Я задыхаюсь, когда ее пьяные руки нащупывают мой ремень. Сумки, которые я держу в руках, выпадают из моих, ударяясь об пол.
Да.
Гостиничный номер был потрясающей идеей.
Я включаю свет.
Она прижимает меня спиной к кровати, и мое сердце едва не вырывается, когда она стягивает с меня штаны. Ее губы никогда не встречались с моим членом, и мое сердце учащенно забилось при одной мысли об этом.
Она опускается на колени и стягивает с меня штаны, и мой вздыбленный член вырывается на свободу.
Черт. Я могу кончить еще до того, как она возьмет меня в рот.
Она смотрит на меня, дразнящая улыбка на ее губах, прежде чем она облизнет их. Я стону, когда она обхватывает губами головку моего члена и берет меня полностью, кончик моего члена ударяется о заднюю стенку ее горла, когда она начинает сосать меня.
Лучший чертов минет в моей жизни.
Я впиваюсь пальцами в кровать, наблюдая, как мой член входит и выходит из ее рта. Я втягиваю воздух, хватаю ее за волосы и качаю бедрами в том же темпе, в котором она сосет.
Я уже близко.
Как бы сильно я ни хотел увидеть, как она глотает мою сперму, мне нужно еще побыть внутри нее.
— Перестань сосать и сними одежду, — прохрипел я. — А потом трахни меня.
Когда я беру презерватив, я вижу ее помаду на своем члене и ухмыляюсь. Я не теряю времени и надеваю презерватив, пока она раздевается. Она садится на мой член и скачет на мне.