Просто wasy и Спартак

Спартак — это я,

Спартак — это мы,

Спартак — это лучшие люди страны!

Эта книга написана в жанре коротких рассказиков. Не ищите в них глубокого смысла, дорогие друзья, как и скрытого подтекста.

Почти всё это — один большой и сплошной глум.

Но есть и несколько по-настоящему трагических моментов.

То, что вы сейчас прочитаете, написано исключительно по памяти — никакими другими литературными и статистическими источниками автор не пользовался.

Для

Родиться и жить в Сокольниках и не болеть за Спартак?

Это невозможно — вот и со мной случилось то же самое, рядом Ширяевка, манеж имени братьев Знаменских, клуб Русакова.

Хотя при чём тут клуб Русакова?

Ещё как при чём. В конце шестидесятых — начале семидесятых часть предсезонки спартачи частенько проводили в манеже Знаменских, а клуб примыкал почти вплотную. Тренеры Никита Палыч и Николай Алексеич полюбляли это место. Накачивали мышцы, благо они у ребят слегка податрофировались после зимнего зажигалова в кабаках и санаториях разгульного типа.

Идём мы как-то с друзьями тренировку посмотреть. А навстречу нам прямо из манежа в полураспахнутой дублёнке, с неизменной улыбкой на лице выходит защитник Спартака и сборной, где-то даже любимец публики в те годы, балагур и весельчак Коля Абрамов.

На резонный вопрос: «Почему не на тренировке?» — был не менее резонный ответ: «Хули я у этого мудака Гуляева не видел? Я лучше пойду в клуб пивка попью».

Многие кумиры детства заходили туда попить пивка. В местном буфете было дефицитное «Жигулёвское», около рубля за бутылку.

Для нас, пацанов, цена сверхграбительская…

Но мы с почтением смотрели, как Коля Абрамов, Васятка Калинов и другие официальные лица горнили пивко прямо из горла и смачно отрыгивали.

Сезон в Лужниках всегда открывался второго мая. А пиво в бутылках на стадио продавали до 74 года.

И не всегда в этот день играл Спартак. Если какие-нибудь мусора против хохлов или прочие «кони» с торпедчиками, то на просмотр матча забивался хуй.

«Наша главная задача — молотьба, бутылок сдача,

Хочешь быть передовым — сбор квадратно-гнездовым».

А где взять денег на футбол и около юному оболтусу со товарищи?

Идём, как всегда, по детскому билету.

Минимум по два чебурека на рыло на кругу парка «Сокольники» в «Чебуречной».

Как минимум по батлу портвешка на рыло там же.

Программка к матчу.

Бутерброд с сыром и пиво в перерыве.

Всего два рубля с гаком.

Спартак играл в Москве почти раз в неделю, да ещё и сборная СССР до кучи.

На игру ходили по два-три человека и работали на общак.

Заранее, в ближайшем овощном, доставали мешки из-под картошки. Вшивали в них шнур для перетяжки — и вперёд к победе социалистического труда!

Перво-наперво договаривались с мордатым буфетчиком на восточной трибуне. Хоть билеты были на Юг, но мы всегда перелезали на Восток.

Народу обычно тысяч под семьдесят. Из них подавляющее большинство пьяновастых «кузьмичей». И почти каждый выпивал за игру несколько бутылок пива.

Детина буфетчик давал строго по гривеннику за пустой пузырь. Он их принимал, не пересчитывая, и выдавал по «красненькой» за мешок.

В него каким-то мистическим образом влезало ровно сто бутылок.

Отдельной строкой проходило пиво «Московское» в маленьких грязно-тёмных бутылочках.

Было оно горькое, как моя жизнь.

Красномордые буфетчики, «с глазами, скошенными от постоянного вранья», давали за него от хуя уши — сплошные убытки для юных пионеров и по совместительству сдатчиков стеклотары в полупромышленных масштабах.

Но собрать тару на трибуне и в подтрибунном помещении было не самым главным делом.

Главное — это конкуренция со стороны здоровенных мужиков, находящихся в перманентном состоянии лёгкого алкогольного опьянения.

В хороший день, с риском получить в щщи от синюшных дядь-конкурентов или быть сданным в мусарню одутловатыми тётками-дружинницами, каждая сиська которых могла без напряга проломить мне черепушку, можно было заработать по чирику на брата.

А это значит, что почти всё лето и всю осень можно было ходить на Спартак Москва.

Летом предки отправляли в пионерский лагерь.

Как хорошо летом в пионерском лагере.

Вкус первого поцелуя на губах и робкие попытки объяснения в любви.

И выпитый с друзьями втихаря портвейн будоражит кровь, а на танцах вечером тебе уже и море по колено и детины из первого отряда не кажутся такими здоровыми.

А вечером по телеку в пионерской комнате футбол в записи — Спартак против хохлов, но крик вожатого: «Второй отряд на выход!» — как болевой шок.

После отбоя украдкой стоишь у окна пионерской комнаты, чтобы узнать хотя бы счёт. Но ты отловлен бдительным дежурным и препровождён в отряд.

Рано утром, узнав о победе Спартака, ты весь переполнен радостной энергией. Пергидрольная повариха с огромной грудью и торчащими как дуло сосками кажется тебе ничуть не хуже, чем Светлана Светличная, а дежурство на кухне воспринимаешь со спокойным умиротворением.

Как хорошо, что есть Спартак Москва!