Простодушны и доверчивы
Шрифт:
— Ничего себе: давешний, — восхитилась Лёка. — Двести лет прошло. Так, это наш предшественник приказал тебе найти новых приставников?
— Он самый, — добросовестно вздохнуло чудо-юдо бездыханное и безмятежно осведомилось: — Ты куда меня волочешь? Вроде в промежмировье собирались.
— Мне что, на глазах у всех трюкачить?
— Ох, и замудрёная ты девка, — попенял ей Нешто.
Схватил перестраховщицу за руку и заволок под арку величественной «сталинки». Впереди по курсу во дворе стояли две девушки с колясками
Где первым делом насторожила лук.
— Это зачем ещё? — благодушно осведомился коренной обитатель здешних мест.
— Затем, что на меня сегодня трижды нападали, — пристально шарил глазами по сторонам наученный горьким опытом приставник. — Дважды после того, как нас разбросало.
Благодушие с него, как корова языком слизала. Нешто-Нашто посерьёзнел и призадумался:
— И чего хотели?
— А я знаю? Гнали меня по улице, куда я перескочила, потому что путь к торговому центру перекрыли.
— Запечатывать пути не каждому по силам, — как-то отрешённо пробормотал дурной, но мудрый дух. — Тут таких умельцев, почитай, что по пальцам сочтёшь. И кого на тебя настропалили?
— Воронов с железными клювами, — продолжая мониторить лужайку, на которую они попали, отчиталась Лёка. — А перед ними… Знаешь, а его не увидела. Знаю только, что он порхал где-то над головой: блисковицы туда унеслись. Он заржал, как конь, но на сближение не пошёл. Вообще-то, даже не преследовал, — озарило её.
И как раньше не дотумкала?
— Он и не думал гнаться! — донеслось из банки на поясе. — Покружил и сдристнул.
Судя по последнему замечанию, околачиваться в межмирье близ людей игошке не стоило: не пошло на пользу. Права была её мамка Кикиморка: запереть дома и не пускать.
— Хва-Га? — скуксился Нешто и сплюнул: — Ирод лютый.
— Хва-Га…, — пробормотала под нос Лёка, и тут её озарило: — Дракон Яга. Один из слуг… то есть, он из корпорации «Чернобог»?
— И тут переиначили, — укоризненно покачал головой Нешто. — Какой он тебе дракон? Змей проклятый, гад летучий. И вовсе не яга. Хотя, можно его и так обозвать: ужас — он ужас и есть.
Лёка поняла, что это первоначальное значение имени сказочной Бабы Яги и уточнила:
— А что значит «Хва-Га»?
— Летающий бахвал, — презрительно процедил Нешто, направив стопы к видневшемуся неподалёку лесу.
— Выплётчик и есть, — поддакнула Шанель, высунув из банки мордочку. — Хвастун и чванливец.
Из её причёски выкатился знакомый колобок с ноготок в оплётке из серебряных травинок с листочками. Промеж которых проклюнулся круглый красный глаз. Он с любопытством уставился на приставника и вдруг приветливо зазолотился.
— Так, всё-таки, кто это? — забыв про ставшего трижды неинтересным змея, попыталась дотронуться до него Лёка.
Игошка опередила её, впечатав колобка обратно в заросли волос. И бесцеремонно сменила тему:
— Иди, куда велено.
После чего пропала с глаз — рядом как раз журчал ручеёк. Лёка поняла, что её не хотят куда-то впускать и чем-то делиться. Во всяком случае, до поры до времени. Она помчалась догонять Нешто, уразумев, что здесь на них нападать не станут. А в следующую секунду она провалилась в реал.
Глава 6
То-то воевода обрадуется
Войдя в дом, Лёка остановилась в дверях гостиной и поёжилась. Бабуленька полулежала на диване, распуская рукав свитера, который перевязывала уже в четвёртый раз. Дед сидел за столом, разложив на подстеленной клеёнке разобранную «Гюрзу». Наличие которой в доме превосходно укладывалось в статью о незаконном хранении оружия. А усиленный патрон — пробивавший бронежилет и даже кузов машины — гарантировал максимальное наказание.
Год назад полковник научил внучек пользоваться пистолетом, что называется, на всякий случай — бабуленька не возражала. Ветка влюбилась в него с первого выстрела и теперь периодически канючила, требуя свидания с ним в таёжной глуши подальше от доносчиков.
Ей хорошо: у неё дедовские руки с широкими ладонями и длинными сильными пальцами. А для Лёки полимерная рукоять слишком большая: стрелять неудобно. К тому же у «Гюрзы» целых два предохранителя. И тот, что в задней части рукояти жутко давит на ладонь. Отчего ощущение слабого хвата ещё усиливается: не стрельба, а наказание — машинально посетовала она, задумчиво пялясь на сестру.
Ветка стояла носом в угол между книжными стеллажами. Заложив руки за спину на арестантский манер. Демонстративно шмыгая носом и бубня:
— Я что, младенец, в углу стоять? Мне уже семнадцать. У меня паспорт есть. И, между прочим, куча прав. А ваши командные методы и произвольные решения вопреки объективным обстоятельствам наверняка прописаны в уголовном кодексе.
Лёка развернулась, чтобы улизнуть на кухню.
— Куда? — отчеканили за спиной командным голосом в духе произвольных решений, а проще говоря, валюнтаризма и деспотии.
— Я целый день не ела, — попыталась она разжалобить хотя бы Ладу Всеславну, бросив на неё умоляющий взгляд.
Бабуля считала спицей оставшиеся не распущенными рядки и призыв внучки заступиться проигнорировала.
— Попить-то хоть можно? — уныло пробормотала провинившаяся стоеросина, бросая сумку в кресло.
— Попить, оправиться и в угол, — скомандовал дед, щёлкнув предохранителем на спусковом крючке.
— Это расстрел? — не удержавшись, съязвила Лёка и вышла.
— Ты договоришься! — пригрозили ей в спину.