Простофиля и заклятье древних духов
Шрифт:
Египтянин без всякого напоминания сам принялся за работу. Он уже сделал несколько рейсов от джипа к белым вагончикам, когда ему на помощь пришли ребята.
Работа была закончена в считанные минуты.
– Ну, а где наши лопаты?
– спросила Аська.
– Давайте учиться копать!
– Ася, ты что, думаешь, это как грядку копать, да?
– засмеялась Аня.
– А ты как думаешь?
– быстренько переспросила её Аська.
– Скажи, скажи! Тоже ничегошеньки не знаешь, а всех учишь. Копать - значит копать. Видела лопаты? Лопаты, метелки там стоят... Вот мне и хочется
– А ведь Аська права!
– воскликнул Даня.
– Надо потренироваться на пустом месте. Поучиться. А то не пустят нас на раскопки.
– Пустят, пустят, - успокоил проходящий мимо Витя Огурцов.
– Куда же вас девать? Только вряд ли вам выдадут лопаты. Основной слой там давно снят. Не лопатой, а скорее совком надо работать.
– Это ерунда, - махнула рукой Аська.
– Знаете, сколько я песка в песочнице за свое детство совком перекопала? Тысячи тонн!
Витя Огурцов расхохотался:
– Значит, точно быть тебе археологом!
– Нет, - ответила Аська.
– Я не знаю ещё своей профессии. В этом году буду выбирать.
– А почему в этом?
– послышался смех невидимой Нонны Матвеевны.
Ребята стояли рядом с палаткой, в которой работала Нонна Матвеевна. Она расшифровывалав какую-то надпись. После разгрузки джипа так и сказала:
– А сейчас мне не мешать. Осталось расшифровать один иероглиф.
И скрылась в палатке.
А ребята вот стоят рядом и болтают. Мешают, конечно. Но по голосу слышно, что Нонна Матвеевна не очень сердится.
– Почему именно в этом году, Ася?
– повторила она свой вопрос.
– Потому что мне исполнится двенадцать лет. Пора уже, - пожала плечами Аська.
– Сколько можно тянуть?
Через стенку палатки раздался ещё более веселый смех.
– Ася, я уверяю тебя, - сказала Нонна Матвеевна, - что ещё пару лет на размышления у тебя есть. Так что не торопись с выбором. Хорошо?
– Ладно, - согласилась Аська.
– Не буду торопиться. А то и правда стану кем-нибудь другим.
– Ой, не могу!
– со смехом воскликнула Нонна Матвеевна.
– Держите меня, а то упаду со складного стула! Мне кажется, наша скучная жизнь благополучно завершилась с приездом этого чуда!
Ребята поняли, что имеет в виду Нонна Матвеевна. Точнее, кого. Конечно, Аську. И ни капельки не обиделись, что Нонна Матвеевна назвала Аську чудом, а их нет. Ведь Аська смешная, а для взрослых это самое привлекательное свойство в детях. В смысле - в подростках, конечно. Взрослая жизнь такая серьезная и скучная, что даже малейшая необычность привлекает их, как блеск драгоценности.
– Совок могла бы и свой прихватить, - подсказал Аське Филя.
– Или ты его в песочнице забыла?
– Если я его там и забыла, то он должен давно истлеть, - быстро отреагировала Аська.
– От времени.
– Ну что ж, пойдемте в нашу гробницу, - предложил Витя Огурцов.
Ребята вздрогнули. Ничего себе звучит с непривычки! "В нашу гробницу"! Хорошо еще, что захоронение называется гробницей. А то ведь если сказать: "Пойдемте разойдемся по нашим гробам", - то это прозвучит уже совсем мрачновато. И нелепо.
– Слышь, Дань, - шепнул Филя, - а там, наверное,
– Ты хочешь спросить - страшно?
– прищурился Даня.
– Честно признайся! Я ведь и сам не очень-то... спешу в эту гробницу. Ни разу ещё не был. А начитался всяких книг о том, что там воздух ядовитый, змеи, скорпионы... Чего только не напишут в книгах! Но ведь нас ведет Витя Огурцов.
– Чего-чего?
– навострила ухо Аська.
– Змеи, скорпионы? Вы только не ляпните это погромче. А то точно пойдем без Ани. И больше её вы никогда в гробнице не увидите.
– Ладно, - согласился Филя.
– Если я увижу скорпиона, я его Ане показывать не буду.
– А что... ты с ним сделаешь?
– осторожно поинтересовалась Аська.
– Смотри, сколько у тебя карманов, - показал Филя.
– Для всяких вкусностей, да?
Аська попыталась закрыть кармашки ладонями. Но для для этого не хватило бы никаких рук: кармашки были и на шортах, и на рубашке, и на джинсовой жилетке - будто специально Аська надела не одежду, а соединенные материей карманы!
– Ты на что намекаешь?
– тихо спросила она.
– Филь, только попробуй! Я так закричу, что все фараоны проснутся! И гробница обрушится. Ты этого хочешь?
– Не хочу, не хочу, - отмахнулся Филя.
– Скорпионы невкусные. Жуй свои орешки.
Аська почти никогда не расставалась с орешками. Или ещё с чем-нибудь хрустящим. В крайнем случае - с маленькими сушками или сухариками. И самое удивительное: хоть она и жевала все время - ну, с перерывами, конечно, чтобы открывать рот для произнесения каких-нибудь фраз, - она была самая худенькая. Тростиночка. Жующая тростиночка с большими удивленными глазами. Такая же, конечно, была и её сестра Аня. Тростиночка с большими глазами. Но не с любопытными и удивленными, а просто с серьезными. И, конечно, Аня не жевала то, что хранилось в её карманах, поэтому рот у неё был обыкновенный, а не до ушей, как у Аськи. Да и карманов у Ани было меньше - почти ни одного.
Витя Огурцов направился в сторону скал по вытоптанной на земле до асфальтового блеска тропинке.
– За мной!
– махнул он рукой.
– Это первая экскурсия. Вон там, видите, вход в захоронение? Как нора под горой.
Ребята пригляделись. Действительно, издалека было похоже на нору.
– И оттуда сейчас выползет...
– начал было Филя, но Даня его одернул:
– Не надо, Филь. Еще здесь глупостями заниматься. Мы же не в школе на переменке.
– Вот именно, не надо, - поддержала Аня.
– А то я никуда не пойду. Я боюсь всякой гадости.
– Не бойся, - вздохнул Филя, зная, как тяжело в таких условиях будет ему удерживаться от приколов.
– Никаких гадостей там нет, а есть только...
– Филя!
– поднял палец вверх Даня.
– Ладно, молчу, - проворчал Филя.
Но дойти до входа в захоронение им не удалось. Они и прошли-то всего половину пути, когда сзади раздался громкий вопль.
– Кто?! Кто это сделал?!
– кричал Вадим, и уже выскакивали из палатки и домиков Иван Сергеевич и Нонна Матвеевна.
Ни о каком продолжении экскурсии не могло быть и речи. Ребята поспешили обратно.