Простой советский спасатель 2
Шрифт:
А если предположить, что в центре всего непонятного и странного, что произошло со мной в первые дни попаданства, стоит именно Прутков? Естественно, не как мистическая сущность, которая перенесла меня сюда за каким-то лешим. А просто как… ну, не знаю… паук, дергающий за ниточки? Центральная фигура, которая все знает? Тайный агент советской милиции?
Над этой мыслишкой я немного поразмыслил. Если Сидор Кузьмич — внедренный мент, предупредить меня не вмешиваться он мог, ибо по своей инициативе, либо по приказу начальства, которое одобрило план этого самого внедрения. Куда? В курортную мафию? Но
Вот и цифра пять вырисовывается. Точнее, шесть. Почему после моего невинного разговора с Евдокией о чудо-враче продавщица не вышла на работу? Совпадение и у нее действительно случился выходной? Или ей приказали не выходить, потому что… Почему?
Семь — облава на нудистов. Перед ней — второй разговор с Сидором Кузьмичем, и его недвусмысленное предупреждение не лезть, куда меня не просят, чтобы не поломать план. Какой план? Поимки нудистов? Доктор-мошенник в числе поклонников ровного загара? С трудом верится. Тогда от чего меня так настойчиво отговаривал мичман?
А если все-таки начальник ОСВОДовцев — и есть какой-нибудь главарь преступной пляжной группировки? А что, очень может быть! Тогда и Евдокия легко вписывается в картину: Кузьмич просто-напросто взял да и запретил ей появляться на работе, чтобы не сболтнула чего лишнего дотошному студенту, который почти снял с крючка несчастное семейство Рыжовых.
Получается, Кузьмич — преступник? М-да, Леха, логика у тебя, прямо скажем, железная… Почему тогда не мент под прикрытием? Потому что поперся в рейд на нудистов. Что он, баб голых не видел, что ли? Ну, отрядил бы нас, пацанов, в помощь родной милиции. Самому-то нафига переться по такой жаре за город, растаскивать по углам голых и дружинников? При этом вполне открыто помогать преступным, так сказать, элементам с одеждой и прочим. Получается, милиция тоже в доле?
Мля, Леха! Угомони свои таланты! Тебе бы книжки писать, там бы твоя фантазия пригодилась!
Так, стоп! От неожиданности я даже глаза открыл. Дребезжание автобуса и гарцевание по кочкам ко сну не располагали, но с закрытыми глазами легче было переносить южное солнце. Занавесочек на окнах в милицейском транспорте не было.
Ну-ка, ну-ка! Кажется, я поймал интересную мысль! Стебелев утверждал, что ночью разговаривали двое мужиков. Если предположить, что один из них нудист, который где-то раздобыл карту наших подземелий и привез её сюда. То второй вполне может быть мичманом!
И сегодня он приперся сюда под предлогом помощи, чтобы забрать схему и передать деньги! Бинго! Я так обрадовался своим умозаключениям, что чуть не заорал вслух! Так, Алексей Степаныч, что-то слишком часто в последнее время ты теряешь над собой контроль!
Пять минут я ехал в автобусе, изображая довольного слона. Ну как же, все пазлы сошлись, картинка нарисовалась. А потом я вспомнил, что Сидор Кузьмич на берег не спускался, это раз. В кусты на поиски почтового дерева не отлучался — это два.
«К морю спускался Игорек!» — услужливо подсказала мне память! Да, но я сам его туда спровадил, чтобы спокойно договорить с Вячеславом. Черт! Что еще говорил журналист? Вспоминай, Леха, вспоминай!
Карту неизвестный товарищ должен был засунуть медведю… под хвост. Кузьмич вполне мог специально отрядить Василькова со мной,
Но случилось то, что случилось. Вмешался молодой, амбициозный, жадный до тайн и сенсаций Вячеслав Стеблев. Помниться, именно из-за каких-то разоблачений его в свое время убрали с должности президента телекомпании ВИД…
Парень случайно подслушал разговор двоих мужчин, решил одним глазком взглянут на документы, которые не просто стоят денег, но их передача из рук в руки — целая шпионская игра.
И вот я снова вернулся к пункту семь. Что если Сидор Кузьмич играет во всем этом не последнюю роль? Именно он должен был положить деньги в дупло или куда-то там. Именно для него оставили схему в медведе. Тогда, получается, Игорек не просто так поднялся за мной под предлогом дополнительной помощи. Он шел доложить Пруткову о том, что под медвежьим хвостом пусто. Зачем только ко мне прицепился? Намеки, разговоры. Решил, что Кузьмич назначил меня любимой женой? Тьфу ты! Выбрал доверенным лицом?
Черт, я опять запутался! Набурогозил всего до кучи, притянул за уши, нафантазировал… Истина, как всегда, где-то рядом. Только вот где её искать? В каком из намеченных направлений?
И самое интересное, так сказать, вишенка на торте — кто такая Нина? Добрая самаритянка? Нимфоманка в отпуске? Дама бальзаковского возраста, запавшая на красивое накачанное тело? Случайная интрижка? Внезапно вспыхнувшая страсть к вьюноше двадцати лет? С трудом верится.
Угу, в тот день я думал другой головой. Привычная схема: лето, отпуск, пляж, обычный курортный съем. Да только я не в своем столетие, и советские женщины так откровенно себя не ведут. Нина, безусловно, уникальна. Но если припомнить все моменты нашей встречи, сразу возникает много вопросов.
Во-первых, Игорек, сливший мое местоположение компании Бороды. Во-вторых, откровенный наезд в общественном месте. В наглую, на пляже, где в любой момент кто-то из бдительных и добропорядочных товарищей взял бы да и позвал родную милицию, чтобы она сберегла курортникам нервы и хорошее настроение.
Драка на берегу явно не входила в планы парней. А вот Нина… Что если Нина — часть плана? Я едва не подпрыгнул, вспомнив вдруг одну историю, рассказанную другом в погонах.
«И ведь ты понимаешь, Леха! До сих пор жалею! Такая женщина! Как красиво меня разводили! На какого живца брали! Эх!» — сокрушался Петров, рассказывая мне за бутылкой одну почти романтическую историю с криминальной подоплекой.
Классическая схема: наехали на него в кафе на открытой террасе мордовороты. В ситуацию вмешалась красивая девушка. Сначала она вроде как ушла, испугавшись громких разговоров и выяснения отношений возле соседнего столика. Но ушла с косметичкой, оставив на стуле дорогую сумочку.
Уходя, барышня привлекла к себе внимание, чем насторожила шпану, но не вызвала в ней никакого опасения. Зря. Девушка вернулась, объявила, что вызвала полицию. Наезжавшая на пустом месте шелупонь смоталась, пригрозив встретить «мента в другом месте в другой раз», а между Валеркой Петровым — подполковником полиции из отдела по борьбе с наркотиками — и спасительницей вспыхнула неземная страсть.