Простой советский спасатель 3
Шрифт:
— Лёша, — подозрительно ласково вымолвила Лена, едва пришла в себя после моих откровений. — Откуда ты всё это узнал? Это было в бумагах? — девушка кивнула на раскрытую папку.
— Нет, — вздохнул я огорчённо. — Говорю же, доказательств, что старый Лесаков мой дед, а твой сосед типа мой родной дядя, нету. И вряд ли найдутся.
— Тогда откуда? — нетерпеливо повторила Лена, всем своим видом требуя раскрыть тайну.
— От комитета государственной безопасности, — выдержав театральную паузу, зловещим шёпотом
Леночкины глаза, и без того огромные, стали в два раза больше. В центре зрачка вспыхнуло недоумение, затем неверие, потом испуг. Краски в одно мгновение стекли с девичьего лица. Через секунду кровь снова прилила к щекам.
Ничего себе реакция. Ни за что бы не подумал, что семьдесят восьмом у юной девушки возможен такой шок на три обычных слова. Всё-таки тридцать седьмой оставил глубокий след в крови наших предков, раз КГБ до сих пор оказывает такое воздействие при одном только упоминании.
— Надеюсь, ты шутишь, — пискнула Лена, стиснув в ладони.
— Да какие уж тут шутки, — печально вздохнул я. — Без завтрака оставили, гады.
— Ты что! Не смей так говорить, — девушка испуганно огляделась по сторонам. В её голосе прорезался страх.
— Лен, ты чего? — я и сам не на шутку испугался, глядя на её странное поведение.
Осторожно прикоснулся к девичьим ладошкам.
— Подумаешь, КГБ, — хмыкнул я, стараюсь растормошить испуганную девчонку.
— Ты не понимаешь, оттуда не возвращаются! — негромко воскликнула Лена.
— Ну, здравствуйте, приехали! — согревая ледяные пальцы, проворчал я. — А с кем ты сидишь на лавочке, с призраком что ли? У-у-у-, я призрак Алексея Лесакова, — завыл я гнусавым голосом переводчика видеофильма из девяностых, дурачась, пытаясь вывести девчонку из непонятного состояния.
— Дурак, — Лена слабо улыбнулась. — Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Бабушка столько ужасов рассказывала про… — девушка замялась, не желая произносить вслух аббревиатуру.
— Про КГБ. Скажи это вслух, чем больше замалчиваешь, тем страшнее. Знатно тебя бабушка в детстве напугала.
— Не могу, — Лена замотала головой. — Прадеда забрали однажды ночью. Пра об этом много рассказывала, когда я маленькая была, в подробностях. Вот я и… — девушка передёрнула плечами. — Бабушка всё оставшуюся жизнь боялась за нас за всех. До самой смерти не любила ночь и вздрагивала от любого ночного звонка в двери. У неё в шкафу наготове стояли два маленьких чемоданчика, один с мужскими вещами, другой женскими. Я знаю, мне надо это перерасти, но я никак не могу, — Лена смущенно на меня глянула. — Не думала, что меня так поведёт. Прости, — девчонка закончила свой рассказ виноватым шёпотом.
— Ну что, ты, маленькая, тебе не за что извиняться. У каждого есть свой бабай в шкафу, на соседней полке со скелетами.
— У меня нет скелетов, — уже веселее откликнулась Лена.
—
— Ну, в тридцать лет я уже старухой буду, — рассмеялась девчонка.
— А-ха-ха, — я не выдержал и рассмеялся. — Поверь мне, в тридцатник жизнь ещё даже не начинается!
— Ой, тебе-то откуда знать, — воскликнула Лена, окончательно приходя в себя.
— Знаю, пробовал, — я легонько дзынькнул по любопытному носику.
Лена попыталась увернуться, но едва не стукнулась затылком о спинку скамейки. Я дёрнул её на себя, в результате мы оба треснулись лбами. Охнули, отпрянули друг от друга, и расхохотались, потирая ушибы и утирая выступившие слёзы.
— Так что ты делал в… Комитете, — отсмеявшись, Лена все-таки вернулась к теме, которая так её напугала.
— На беседу возили.
— По поводу архива? — Лена скосила глаза на разворошенную папку.
— И по поводу него тоже, — кивнул я и коротко пересказал девушке свое бурное утро, начиная от воровства соседа и заканчивая возвращением в отделение.
Упомянул Василису, которая по доброте душевной спасала бумаги, но промолчал о том, что мичман Прутков оказался гадом в погонах госбезопасности, и о своих мыслях, касающихся его происхождения.
Свои предположения о назревающем заговоре против Брежнева тоже оставил при себе. Меньше знает, крепче спит и точно не проболтается. И, конечно же, про встречу с Ниной, кхм, про обе встречи с Ниной, умолчал.
— Вот как-то так, — выдохнул я, чувствую как пересохло в горле от длинного рассказа.
Лена молчала, переваривая услышанное. «Хорошо бы водичкой разжиться, — мечтал я, переводя дух. — А ещё лучше холодным квасом или пивом». Но возвращаться к центральному входу было лениво, а на территории парка бочек с напитками не было.
И тут я вспомнил про черепашку-фонтанчик, которая разлеглась на перекрёстке двух песчаных аллей возле кафе «Клён».
— Пошли водички попьём, — предложил я, и принялся собирать бумаги. — Лен, а ты откуда узнала такие подробности о моей семье? Предположительно семье, — поправил я себя.
А, это случайно вышло, — откликнулась девушка, складывая документы в аккуратную стопочку. — Я снова залезла в папин архив, в папку про нашего соседа. Ну, в ту, где он родословную дяди Степы прописывал. Я рассказывала тебе, — Лена смешно дунула, убирая прядку волос с лица. — Ну, и нашла его заметки с поправками. Там дядя Стёпа корректировал. А потом папа прихватил меня за изучением. Лёш, снова виноватый голос. — Ты меня прости, я ему всё про нас рассказал.
Чёрт! Фраза выбила меня из колеи. Я напрягся, пытаясь сообразить, что именно в понимании Лены заключается в слове «всё»: поцелуй, общение, совместные приключения? И чем лично мне это грозит.