Пространство любви
Шрифт:
– Дин, – позвал он. Она еще дальше спряталась за шторой. – Диночка, не обижайся пожалуйста. Я так устал сегодня, – тихо сказал он. – Да еще “вальсы” эти… Разозлился, если честно, как не знаю, кто. Потом намеки твои дурацкие… Зачем это, Дин? Давай не будем, а? Если я обидел тебя чем-то – скажи. Только не надо так… А то я ничего не понимаю.
– Не понимаешь!.. – на глазах Дины выступили слезы. – То-то и оно, что не понимаешь. Я сама не понимаю, что со мной… Я не могу, не могу видеть тебя с другой женщиной! Как бешеная становлюсь, себя не помню! – она подбежала к нему, села на колени перед кроватью, схватила его за руки. – Руслан,
Руслан сидел, вжимаясь в стену, не ощущая ее холода. Он в самом деле чувствовал себя до изнеможения усталым. Слова и поведение подруги стали вызывать ощущения, почему-то совершенно противоположные тому, что полагалось ощущать порядочному здоровому парню в такой ситуации. Вместо этого отчаянно кружилась голова, тело покрылось липким потом и содрогалось от Дининых прикосновений. Он закрыл глаза и стиснул зубы, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не уклоняться от ее рук, которые опять осмелели. В горле угрожающе заворочался вполне определенный ком. Собрав последние остатки воли и деликатности, Руслан поднялся, почти ласково отцепил от себя Дину и поспешно скрылся в блоке.
Когда он вернулся, Дина ничком лежала в своей кровати и плакала.
Руслан, пошатываясь, сел рядом. Собрал рассыпавшиеся по подушке черные волосы, стал заплетать косу, по детской еще привычке.
– Дин, не обижайся, – виновато заговорил он. – Я абсолютно не в форме сегодня. Давай в другой раз? Ну не плачь!
– Ты не любишь меня, – всхлипнула она.
– Люблю. Честное слово, люблю. Глупая… – Он расплел ей косу и принялся плести снова, из мелких прядей. – Ты очень красивая, и мне очень нравишься, и вообще… Что ты выдумала? Ты постоянно видишь меня с другими женщинами, мне приходится танцевать, показывать… Ты что, еще не привыкла?
– Привыкнешь тут, – Дина повернулась к нему. – А чего говоришь: “Фантазии”?
– Ну… Тоже хочется тебя подразнить, – он улыбнулся. – Тебе идет сердиться. Вон сегодня как танцевала, все обалдели.
– А ты не смотрел!
– Смотрел. И очень внимательно. С Димасиком у нас еще будет разговор.
– Танец танцем, а руки распускать нечего. И ты меня лучше не дразни, а то допрыгаешься.
– Надо же, какой сердитый!..
Она опять отвернулась, зевнув, пожаловалась:
– Завтра еще эта контрольная… И в клуб вечером, да?
– Угу, – кивнул Руслан. – Надо. А то здесь народ крутой, в два счета обставят.
Дина вздохнула. Приподняла голову, с тоской посмотрела на стол с тетрадками.
– Спать хочу, – простонала она, валясь на подушку.
– Спи, – сказал Руслан.
– Ага, спи! А контрольная?
– Бог с ней, с контрольной. У меня спишешь. Спи.
Он выключил верхний свет, поправил на ней одеяло и снова сел рядом.
Дина поймала его руку, легла на нее щекой.
– А ты? – спросила она. – Разве не ложишься?
– Я не хочу спать. Побуду с тобой и сяду учиться.
Она затихла. Руслан некоторое время вслушивался в ее дыхание, которое почти сразу стало сонным. Вскоре мысли его ушли в сторону. Прошедший день казался неправдоподобно длинным. За стеной тихонько тренькала гитара. Толпа, похоже, разошлась. Но не вся. Кроме Евгения, был еще кто-то. Вернее, была… Руслан прислушался. Разговор его не интересовал, просто хотелось слышать голос… Вновь мягко плеснуло в голове, всплыли сразу несколько музыкальных отрывков. Десятки раз продуманные, и проигранные мысленно, они требовали материального, слышимого воплощения. Теперь такая возможность представится. И не только…
Мысли потеряли связность. Он просто слушал поющий за стеной голос.
Мелодия смешивалась со звучащими в памяти, по лицу давно плыла блаженная улыбка, а пальцы плясали по спинке кровати, играя ту самую музыку, но Руслан этого не замечал…
Песня кончилась, гитара смолкла. Руслан продолжал, затаив дыхание прислушиваться. Евгений и Ксеня, видно, собирались уходить. Послышалась возня в “прихожей”, как-то по особенному стукнули каблучки. Скрипнула дверь, опять тот же перестук, который теперь уже невозможно спутать ни с каким другим. Пара незначащих фраз, лязг непослушного замка, чертыханье Женьки, тихий смех и вновь каблучки… Руслан едва не кинулся за их удаляющимся перестуком. Пальцы его судорожно вцепились в спинку кровати, лоб снова стал мокрым.
Он перевел дух, посмотрел на спящую Дину. Осторожно высвободил из-под ее головы онемевшую ладонь. Погладил черные кудри, неодобрительно покачал головой. Это ж надо – охранять сон любимой и любящей девушки, и при этом замирать от голоса и стука каблучков полу знакомой, впервые увиденной сегодня, женщины. К тому же замужней и почти в полтора раза старшей. Да еще зная, что в нее безумно влюблен не кто-нибудь, а самый близкий здесь друг.
Да, нехорошо.
Руслан достал тетрадку, сел за стол. В голове вновь возник загадочный своей неожиданной навязчивостью, образ. Руслан с негодованием и стыдом прогнал его и, глубоко вздохнув, погрузился в изучение конспекта.
IV
За воскресеньем последовал не менее напряженный понедельник. А во вторник воскресные события уже казались Руслану происшедшими давным-давно и не с ним. Он и Дина мирно сидели за столом и готовили уроки, когда их идиллию нарушил Евгений.
– Привет, – как обычно, с порога выдохнул он. – Руслан, ну ты как, готов? Пианино свободно. Идешь?
– Иду, – вскочил Руслан. Оказывается, не так уж он все забыл. – А Сашка?
– С Саном я погуляю до десяти. У тебя будет час-полтора. Если, конечно, Пахану не приспичит вернуться раньше одиннадцати, как он собирался.
– А если приспичит?
– Устроит маленький скандал, только и всего. Собирайся. Это практически исключено.
– Стойте, стойте! – Дина стукнула рукой по столу, – В чем дело?
– Какое пианино? Кто такие Пахан и Сашка? Какой скандал? Вы что, драться собрались? Ты куда?! – она схватила Руслана за рукав.
– Динь –дончик, – он чмокнул ее в щеку и прыгнул к шкафу. – Мы идем к Ксене. У нее есть пианино. Пахан – ее муж, а Сашка – сын.
– А скандал Пашка устроит Ксеньке, если увидит нас у нее, – добавил Евгений. – Он жутко ревнив, а меня вообще не переносит.