Пространство, время и неизлечимый романтик
Шрифт:
"Все, кого я знал, мертвы. Где я смогу найти для себя место?" Сначала ему показалось, что он сможет вернуться в рейнджеры, нагнать все пропущенное, но потом понял, что нынешние рейнджеры – совсем иные. Когда он впервые присоединился к ним, это было нечто новое, возрождение древней традиции для сражений в безнадежной войне. Теперь они – в порядке вещей, даже обыденность. Великая война давно закончилась, она стала древней историей.
"Как и я сам", уныло думал Маркус.
Через несколько часов бесцельных блужданий Маркус очутился в Мемориальном Парке, где были похоронены тела героев, сановников, рейнджеров
"Ага, это вышло словно само собой", подумал он. Он осмотрелся и обнаружил, что в глубине души знал, что ищет, не признаваясь в этом даже самому себе.
Мемориал Сьюзан Ивановой возвышался перед ним в виде башни из кристаллов и камня, слои которых, сплетаясь прихотливым узором, разбивали холодный белый дневной свет на миллионы ярко окрашенных лучей. "Какая удачная метафора", решил Маркус.
Стоило ему войти, как у него перехватило дыхание. Он увидел ее лицо, парящее над криптой с телом. "Просто поминальная голограмма", сказал он самому себе. Но это было ее лицо. Лицо тех дней, когда он знал ее, и он не мог смотреть на него без боли.
Он подошел ближе, портрет не отрывал от него взгляда.
– Привет, Сьюзан.
Никакого ответа.
– Почему ты так поступила? – Маркус присел на скамью у крипты. – Я имею в виду, если бы ты этого не сделала, мы были бы сейчас вместе, там, в загробной жизни, или как это теперь называется.
– Конечно, в загробную жизнь я не верю, и ты это знаешь – знала – так что, подозреваю, думала, что должна с этим что-нибудь сделать. – Он покачал головой. – Ты всегда считала, что знаешь все лучше остальных. Что ж, прекрасно. Сначала ты была жива, а я – мертв, и это было совсем неправильно, так что теперь я – жив, а ты – мертва. О да, ведь так гораздо лучше, не правда ли? Если хочешь знать, по-моему ты мне так отомстила. Если ты прожила все эти годы одна-одинешенька, то, ей-богу, решила добиться того же для меня, пусть даже это означало найти людей, которые целую вечность присматривали бы за моим телом.
Он поднял взгляд на ее лицо. Оно не изменилось.
"А с другой стороны, может быть, ты действительно любила меня", мелькнуло у него в мыслях, но Маркус не решился высказать этого и самому себе. Здесь это прозвучало бы чересчур самонадеянно.
Он подумал о том, что же она говорила ему все те годы, пока он был в криосне. Скучала ли по нему? Или укоряла за глупость? Он никогда не узнает.
Он подумал о ней, проведшей в одиночестве все те годы.
"Ты сделала это для меня? Потому что тебе меня не хватало, или ты чувствовала себя виноватой из-за меня? Это нечестно. Я знал, что плохо кончу еще с момента смерти брата; как я мог жить дальше, зная, что подвел его? Я не мог снова подвести кого-нибудь. Особенно тебя. Я хотел дать тебе еще один шанс обрести счастье. А ты этого не сделала. Ты работала, но ты всегда работала, не в этом дело. Ты осталась одна, вот что неправильно. Совершенно неправильно, это…"
– Простите?
Маркус выпрямился, вздрогнув от раздавшегося под сводом мемориала голоса. В дверях стоял минбарец с букетом цветов.
– Прошу прощения, если побеспокоил вас, – продолжил он, – вы не против, если я…
– Нет, пожалуйста, проходите.
Минбарец кивнул, подошел к крипте и поместил цветы в ожидавший их сосуд.
– Кто их послал? – спросил Маркус.
– Послал? – минбарец удивленно качнул головой. – Судя по одежде, вы рейнджер, да? Я думал, вы должны знать.
– Меня какое-то время не было в городе.
– Очень давно президент Деленн распорядилась, чтобы их ставили сюда каждый день. Слову Деленн следуют до сих пор, и будут следовать всегда. – Он осторожно поправил цветы и отошел. – Вы знаете, чему учила Иванова?
– Отчасти, – ответил Маркус.
– Значит, вы ее последователь?
– Можно сказать и так.
– Правильно ли я предполагаю, что вам довелось слышать Голос?
– Слышать что? – недоуменно посмотрел на него Маркус.
– Голос. Незадолго до того, как Иванова оставила нас, с ее мозга сделали снимок. Ну не с мозга, на самом деле, не буквально… это полный снимок всех нейронных путей, воспоминания и информация, которой она обладала к тому моменту, закодированная и сохраненная для будущих историков, целителей и ученых. Думаю, ближайшим эквивалентом этого понятия у людей будет прижизненная маска, но только это – выражение, снимок чьего-либо сознания.
Очевидно, он не может создавать новых мыслей, потому что мозгу для созидания нужна еще и душа, но это поразительный способ сохранения. Я сам побывал там только раз, но считаю этот опыт самым… воодушевляющим.
Маркус выдержал долгую паузу, прежде чем задать вопрос, который, он знал, изменит всю его оставшуюся жизнь.
– Где же я могу найти ее Голос?
Когда Траналл говорил о трастовом фонде и об огромных средствах, во много раз перекрывающих его нужды, Маркус почти пропустил это мимо ушей. Теперь у него был повод выяснить, сколько же там.
Даже по его меркам, определенно было чему поразиться.
Следующим шагом стало приобретение личного корабля с гиперприводом. Маркус поразился, насколько компактны они стали. В его годы "Белая звезда" была самым маленьким кораблем, способным к выходу в гиперпространство без зоны перехода, но и ей был необходим довольно многочисленный экипаж. Теперь строили даже одно– и двухместные личные флайеры, по размерам куда меньшие, чем "Белая звезда".
Голос Ивановой вместе с Голосами нескольких сотен других исторических личностей хранился в Нейронном Архиве на Сириусе 9, которым совместно владели Историческое общество Земного Содружества и "ПсиМед", фармацевтическая корпорация с Примы Центавра.
"ПсиМед" основала Архив двадцать лет назад, чтобы получить налоговые льготы. Сириус 9 был малопосещаемой колонией, которой почти нечего было предложить туристам или бизнесменам. Она нуждалась в чем-нибудь, что привлекло бы путешественников, а в Нейронный Архив стремились академики с десятков планет.
Маркус неплохо знал это место. Давным-давно – два года назад по счету Маркуса и гораздо раньше для остального мира – оно славилось как центр сомнительной коммерции. Здесь можно было отыскать все, что угодно, если предложить нужным людям достойную плату.
Те люди давно обратились в прах, но Маркус задал своему флайеру курс на Сириус 9 с расчетом, что если даже старые крысиные норы забиты или вычищены, на их месте отыщутся новые. Так всегда бывает.
А Маркус был экспертом по розыску крысиных нор.