Пространство
Шрифт:
— Знаешь, капитан, я тут подумал, — начал он. Голос у него дрожал от оставленной «соком» усталости — так же, как у Холдена.
Алекс мешал ему работать, однако Холден подавил раздражение:
— О чем?
— О том корабле-невидимке.
Холден отвернулся от клавиатуры.
— Скажи.
— Ну, я не слыхал, чтобы у пиратов водилось такое дерьмо.
— Дальше?
— Собственно, такую технику я видел только на флоте — когда служил, — сказал Алекс. — Мы разрабатывали корабль с энергопоглощающей обшивкой и внутренними теплоуловителями. Это скорее стратегическое оружие, чем тактическое. Работающий двигатель не спрячешь,
— Ты хочешь сказать, это сделал марсианский флот?
Алекс протяжно, со всхлипом вздохнул.
— Ты ж понимаешь, если над этим работали мы, значит, земляне тоже, — произнес он.
Они уставились друг на друга через узкий проход. Сказанное давило тяжелее десяти g. Холден вытащил из кармашка скафандра передатчик с аккумулятором, подобранный на «Скопули», и принялся разбирать на части, ища фабричную марку. Алекс в кои-то веки молчал, наблюдая. Передатчик оказался безликим — такой можно найти в любой радиорубке на любом корабле Солнечной системы. Аккумулятор — неприметный серый блок. Алекс протянул руку, и Холден отдал ему аккумулятор. Алекс содрал серую пластиковую крышку и вытряхнул на руку батареи. Ни слова не сказав, развернул донцем к Холдену. На черном металле был оттиснут серийный номер, а перед ним буквы — «ФМРК».
Флот Марсианской Республики Конгресса.
Он включил рацию на полную мощность. Пакеты данных были готовы к передаче. Холден встал перед камерой, чуть подавшись вперед.
— Меня зовут Джеймс Холден, — заговорил он, — и мой корабль, «Кентербери», только что был уничтожен военным кораблем, снабженным маскировочной техникой и с серийными номерами Марсианского флота на отдельных частях. Передаю данные.
Глава 6
Миллер
Кар несся по туннелю, заглушая сиреной визг мотора. Позади оставались удивленные штатские и запах перегретых шин.
Миллер всем телом подался вперед, будто подгоняя тележку. До станции оставалось три уровня — около четырех километров.
— Ладно, — заговорил Хэвлок. — Извини, но мне кое-что непонятно.
— Что? — спросил Миллер. Он имел в виду: «Что ты орешь?» Хэвлок понял его как: «Что непонятно?»
— Превратили в пар ледовоз в миллионах кэмэ отсюда. С какой стати поднимать нас по тревоге? Запаса в наших цистернах хватит на несколько месяцев даже без перехода на пайки. И это не последний ледовоз. Откуда кризис?
Миллер обернулся и в упор взглянул на напарника. Маленький, коренастый. Толстые кости — результат детства, проведенного в полной гравитации. Дырка от задницы! Им не понять. Хэвлок оказался бы на месте этого Джеймса Холдена таким же тупым, безответственным идиотом. На секунду они перестали быть сослуживцами. И напарниками. Астер против землянина. Миллер отвел взгляд прежде, чем Хэвлок сумел заметить перемену.
— Этот хрен Холден. Тот, что вел передачу, — сказал Миллер. — Он только что объявил за нас войну Марсу.
Кар вильнул и качнулся: встроенный компьютер реагировал на заминку в дорожном движении в полукилометре впереди. Хэвлок ухватился за опорное крепление. Они проскочили пандус на следующий уровень, пешеходы-штатские уступали им дорогу.
— Там, где ты вырос, вода, пусть и грязная, падает с неба, — сказал Миллер. — Воздух паршивый, но он не уходит, если пропорота дверная перепонка. Здесь у нас иначе.
— Но мы ведь не на барже. Нам не нужен лед. Нам ничто не грозит, — возразил Хэвлок.
Миллер вздохнул и потер глаза кулаком. Под веками расцвели яркие пятна.
— Когда я служил в убойном, — заговорил он, — был такой парень, инженер-контролер, работавший по контракту с лунной компанией. Кто-то сжег ему половину тела и выкинул из шлюза. Оказалось, он отвечал за состояние шестидесяти нор на тридцатом уровне. В трех появилась плесень. Знаешь, что мы после этого обнаружили?
— Что? — спросил Холден.
— Да ни черта мы не обнаружили. Потому что перестали искать. Случаются люди, которых надо убить, — и он был из таких. А тот, кто пришел на его место, вовремя чистил воздуховоды и менял фильтры. Вот оно как в Поясе. Всякий, кто заявится сюда и не научится ставить систему жизнеобеспечения выше всего на свете, умрет молодым. Все, кто здесь остался, понимают.
— Эффект отбора? — спросил Хэвлок. — Ты серьезно — голосуешь за естественный отбор? Вот уж не думал услышать этот бред от тебя.
— Это ты о чем?
— О дерьмовой расистской пропаганде, — объяснил Хэвлок. — Есть такие: говорят, будто разница в условиях жизни так изменила астеров, что они уже не просто компания тощих педантов-маньяков, а вообще не люди.
— Я этого не говорю, — сказал Миллер, подозревая, что именно это и сказал. — Просто астеры теряют широту кругозора, когда речь идет об основных ресурсах. Та вода для нас — будущий воздух, масса вращения и питье. В таких случаях у нас отказывает чувство юмора.
Кар въехал на решетчатый металлический пандус. Нижние уровни остались позади. Хэвлок молчал.
— Холден ведь не сказал, что это был Марс. Они всего лишь нашли марсианские батарейки. Думаешь, люди… объявят войну? — пробормотал он. — Просто из-за того, что один парень прислал снимок батареек?
— Те, кто готов подождать окончания истории, нас не беспокоят.
«Во всяком случае, не этой ночью, — подумал он. — Узнав историю целиком, мы поймем, во что вляпались».
Станция наполнилась больше чем наполовину, но меньше чем на три четверти. Безопасники стояли группками, кивая друг другу, прищурившись, стиснув челюсти. Один из отдела П/Э над чем-то смялся, от шумного натужного веселья разило страхом. Миллер заметил, как переменился в лице Хэвлок, пока они пробирались через общие залы к своим столам. Реакцию Миллера он мог еще приписать его личной склонности к перестраховке. Но тут целый зал. Целая станция. К тому времени, как они добрались до своих мест, глаза у Хэвлока стали совсем круглыми.
Вошла капитан Шаддид. Она ничуть не казалась сонной. Волосы подобраны, форма в идеальном порядке, голос спокоен, как у хирурга в полевом госпитале. Она остановилась у первого попавшегося стола, превратив его в импровизированную кафедру.
— Леди и джентльмены, — заговорила она. — Передачу вы видели. Есть вопросы?
— Кто подпустил к рации этого клятого землянина? — выкрикнул кто-то. Миллер видел, что Хэвлок смеется вместе со всеми, но глаза его не отозвались на шутку. Шаддид поморщилась, и народ притих.