Пространство
Шрифт:
Минуту все молчали, потом Алекс покачал головой.
— Ну, — сказал он, — хоть одна причина торопиться туда.
Холден вскинулся во сне и яростно потер зачесавшийся нос. Казалось, будто что-то пыталось в него заползти. На корабле не водилось букашек, значит, это был сон. Хотя зуд ощущался вполне реально. Почесывая нос, он шепнул:
— Извини, что-то приснилось, — и похлопал по кровати рядом с собой.
Пусто. Наоми, должно быть, вышла в туалет. Он шумно задышал через нос, пытаясь избавиться от зуда. На третьем выдохе из носа выпорхнул и отлетел в сторону голубой светлячок. Тогда он сообразил, что в воздухе стоит слабый запах ацетона.
— Надо поговорить, — произнес из темноты знакомый голос.
У Холдена перехватило дыхание, сердце заколотилось молотом. Закрыв лицо подушкой, он подавил рвавшийся из груди вопль — бессильная злоба смешалась со старым знакомым страхом.
— Так вот. Этот галчонок, — начал Миллер, — славный мальчишка, тебе бы он не понравился.
— Хватит с меня этой фигни. — Холден, отняв подушку от лица, швырнул ее в направлении голоса.
Попал по панели выключателя, и комната осветилась. Миллер стоял у двери в том же мятом сером костюме, в нелепой шляпе, ерзая, как чесоточный. Подушка лежала позади него.
— Представляешь, он так и не научился прибирать комнату, — продолжал Миллер, шевеля черными губами. — По углам, у двери. Я пытался его научить. Главное — углы и двери.
Холден потянулся к коммутатору, хотел вызвать Наоми, но удержал руку. Хорошо бы она пришла, изгнав привидение своим присутствием, но Холден боялся, что на сей раз Миллер не исчезнет.
— Послушай, надо расчищать пространство, — морщась, словно от навязчивого воспоминания, твердил Миллер. — Если не расчистишь пространство, оно тебя съест.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Холден. — Зачем вытащил сюда?
Лицо Миллера отразило тяжелую усталость.
— Черт побери, ты что, не слышишь меня? При виде комнаты, полной костей, ты знаешь одно: что кого-то убили. Ты хищник, пока не стал жертвой.
Он замолчал, уставившись на Холдена. Ожидая ответа. Не дождавшись, Миллер шагнул к кровати. Что-то в его лице напомнило Холдену о тех случаях, когда коп у него на глазах стрелял в людей. Открыв шкафчик у кровати, он вытащил пистолет.
— Не подходи! — Он держал оружие, не наводя его пока на Миллера. — Только честно: если тебя пристрелить, ты хоть умрешь?
Миллер рассмеялся. Лицо его стало почти человеческим.
— Всяко может быть.
Открылась дверь, и Миллер пропал — как погас. Вошла Наоми, в халате, с грушей воды в руке.
— Проснулся?
Холден кивнул и убрал пистолет в шкафчик. Должно быть, Наоми все поняла по его лицу.
— Ты в порядке?
— Да. Он исчез, когда ты открыла дверь.
— Выглядишь ужасно. — Наоми поставила воду и шмыгнула к нему под одеяло.
— Он стал страшнее. Раньше я думал… ну, ты знаешь, что я думал. Но с тех пор, как он узнал о прыжке в портал, я пытаюсь понять, что же он хочет сказать. Легче было, когда я принимал его за что-то вроде помех в эфире. Тогда это… ничего не значило.
Наоми прижалась к нему, обняла, и Холден почувствовал, как расслабляются мускулы.
— Нельзя, чтобы об этом пронюхала команда Моники, — сказал он. Наоми грустно улыбнулась. — Ты что?
— Джеймс Холден уже не рвется все и всем рассказать, — усмехнулась она.
— Это другое дело.
— Понимаю. А что он говорил? — спросила она после паузы. — Ты что-нибудь понял?
— Нет, но он говорил о смерти. Все, что он говорит, — о смерти.
На протяжении следующих недель на корабле установился распорядок, пусть не слишком удобный, но устраивающий всех. Холден проводил время с документалистами, позволял себя снимать, показывал корабль, отвечал на вопросы. Каким было детство? Любовь, сложности, горько-сладкий вкус. Правда ли, что он спас Землю, уговорив полусонную девушку, из которой проросло семя протомолекулы, свернуть к Венере? Нет, скорее просто так сложилось. Он о чем-нибудь жалеет?
Он улыбался и делал вид, что ему нечего скрывать. Что к Кольцу его ведут только условия контракта, что он не избран протомолекулой для совершенно непостижимой цели.
Временами Моника обращалась к остальным, но Алекс с Наоми отделывались вежливыми, доброжелательными и пустыми ответами. Амос уснащал свои веселыми и красочными непристойностями, так что отредактировать запись до цензурного уровня оказывалось невозможно.
Коэн оказался не просто звукооператором. В черных очках скрывалась локаторная система, создававшая для него трехмерную модель окружающего пространства. На вопрос Амоса, почему он не предпочел протезы, Коэн объяснил, что несчастный случай, в котором он потерял глаза, выжег и зрительные нервы. Восстановительная терапия не помогла: началось неконтролируемое разрастание мозговых тканей, и он чуть не погиб. Зато система, позволявшая преобразовывать данные локации в трехмерные объекты, наделила его редкими способностями в области объемного моделирования. Пока Моника вытягивала из Холдена повесть о гибели «Кентербери», Коэн создавал прекрасные видеоиллюстрации к каждой сцене. Однажды он показал команде короткий ролик с рассказом Холдена о гибели зараженного протомолекулой Эроса, в котором рассказчик словно двигался по точно воспроизведенным коридорам, забитым телами.
К интервью Холден привык и даже начал получать удовольствие, но картинку с Эросом он, вытерпев несколько секунд, попросил отключить. Он был уверен, что просмотр непременно вызовет явление Миллера, но этого не произошло. Воспоминания, поднятые той историей, не радовали Холдена. Съемочная группа не тропила его, позволяла перевести дыхание, собраться с силами для продолжения. От сочувствия почему-то становилось еще тяжелее.
«Бегемот» они догнали в неделе пути до Кольца. Когда громадный корабль АВП приблизился настолько, что стал различим в телескопы «Роси», Моника сидела с командой в рубке. Распоряжения Холдена об ограничениях доступа понемногу забылись.
Документалисты снимали обзорные виды «Бегемота», когда Алекс, присвистнув, указал на выступ на обшивке.
— Черт, босс, не припомню, чтоб мормоны так вооружались. Это же рельсовая пушка. А вот это, ставлю свой компот за неделю, торпедные аппараты.
— Кораблем поколений он мне был милее, — заметил Холден и, вызвав боевую программу, приказал «Росинанту» пометить новые обводы «Бегемота» как «дредноут класса „Бегемот“» и добавить в профиль угроз все замеченное вооружение.
— Такое воровство сходит с рук только государству, — позавидовал Амос. — Похоже, АВП стал реальной силой.