Пространство
Шрифт:
Впервые он чувствовал себя на «Росинанте» пленником.
Алекс вывел на мониторы в рубке вид на два других корабля. Бася мог сколько угодно проверять, как там «Барбапиккола». Кажется, пилот решил, что, увидев, сколько сотен часов осталось «Барб» до перехода на опасный уровень, Бася успокоится. Ничего он не понимал. Не важно, сколько времени в запасе, важно, что отсчет идет вниз. Каждый раз Бася видел число меньшее, чем раньше. Когда смотришь на счетчик, отсчитывающий часы жизни твоего ребенка, сами числа уже ничего не значат.
Он старался не смотреть.
Вернулся на камбуз, прибрал беспорядок, оставшийся после приготовления сэндвича. Выбросил в машину использованные губки и полотенца и даже запустил цикл стирки. Посмотрел детские мультфильмы и один из нуарных фильмов Алекса, тут же забыл, что смотрел. Набрал письмо Яцеку и стер его. Записал видео с извинениями для Люсии. Просмотрев его, убедился, что похож на безумца: волосы топорщатся во все стороны, глаза запали, взгляд загнанный. Эту запись Бася стер.
Он вернулся в рубку — сказал себе, что проверит только, нет ли изменений. Продолжают ли тикать часы, отсчитывающие срок смерти его дочери. Посмотрел на иконку с изображением светящегося следа «Барбапикколы» вокруг Илоса — с каждым кругом путь становился чуть короче, корабль неуловимо приближался к убийственной атмосфере.
Это были просто цифры. Никаких изменений. Просто цифры. Тик, тик, тик.
— Алекс, говорит Холден, — прогудел голос с панели связи. Бася подплыл к ней, включил микрофон.
— Алло, это Бася Мертон. — Он сам удивился, как спокойно звучит его голос. Холден вызывает! Холден, который работает на Землю и АВП! Он знает, что делать.
— О, привет. Алекс оставил мне сообщение, но со связью беда. Он, гм… рядом?
Бася невольно рассмеялся.
— Я постараюсь его найти.
— Прекрасно, я…
— Алло, капитан. — Алекс, кажется, запыхался. — Извини, не сразу добрался к панели. Руки были по локоть в потрохах «Роси».
Бася хотел отключить динамик, дать им поговорить спокойно, но удержал палец в миллиметре от пульта. На связи был Джеймс Холден. Он, наверное, станет обсуждать с Алексом проблемы с реактором. Чувствуя себя Любопытным Томом [140] , Бася стал слушать.
— Проблемы? — спрашивал Холден.
— Да, слияние отказало, — с подчеркнутой растяжкой отвечал Алекс.
140
Любопытный Том — согласно легенде, единственный житель Ковентри, который осмелился взглянуть на обнаженную леди Годиву, проезжавшую по улицам города, в результате чего тут же ослеп.
— Если это шутка, до меня не доходит.
— Не шутка. Я разобрал реактор по винтикам. Инжектор работает, подача топлива в порядке, лазер и магнитная ловушка стабильны. Все части, необходимые для работы реактора, в отличном состоянии. Только атомы, видишь ли, не сливаются.
— Черт побери, — выругался Холден. Даже Бася, почти не знавший этого человека, расслышал злость в его голосе. — И больше ничего?
— Ничего, — сказал Алекс. — Мы все тут летаем на батарейках.
— Долго продержитесь?
— Ну, «Роси» даже на батареях позволит нам умереть от старости на орбите, или я могу подкатить на нем к планете и там припарковаться. Но у «Израэля», наверное, есть дней десять — зависит от того, сколько они запасли. И на нем уйма людей, сосущих воздух, так что они будут жечь батареи, чтобы дать тепло и атмосферу. С «Барб» еще хуже. Те же проблемы, а лоханка старая.
От такого небрежного упоминания о грозящей дочери опасности у Баси все сжалось внутри, но он промолчал.
— По словам нашего кошмарного дружка, там была оборонительная система, — сказал Холден. — Когда у них взорвалась электростанция, старую защиту перемкнуло.
— Да, не любят они мощных источников энергии под боком, — заметил Алекс. Бася чувствовал, что они намекают на какое-то давнее событие, но не знал, о чем речь.
— И челнок с припасами, как мы слышали, сбит, — продолжал Холден. — Так что у нас здесь несколько сотен человек, наверху еще больше, и все они умрут, потому что оборона планеты не дает нам друг другу помочь.
— У «Роси» хватит сока на посадку, если мы вам нужны, — предложил Алекс.
Бася чуть не завизжал: «Нельзя нам садиться, пока здесь моя дочь!»
— Они сбили челнок, — напомнил Холден. — Не рискуй моим кораблем.
— Если вам не доставить припасов, мы с Наоми скоро получим его по наследству.
— Пока не получили, делай, что я сказал, — отрезал Холден. Слова были резкими, но за ними стояла любовь.
— Понял, — ответил Алекс. Он не обиделся.
— Знаешь, у нас вроде как инженерная проблема. А лучший техник в Солнечной системе заперт на чужом корабле. Ты не хочешь с ними связаться и намекнуть?
— Сделаю, — обещал Алекс.
— А я попробую помочь со своей стороны.
— Миллер, — сказал Алекс. Бася понятия не имел, что это значит.
— Угу, — отозвался Холден.
— Берегите себя там, внизу.
— Непременно. А ты береги мой корабль. Холден, конец связи.
— Слушайте, — Алекс только что не орал, — я вам все расчеты перегнал. Вы падаете. У вас, если повезет, две недели, а потом корабль проскребет по атмосфере и загорится.
— Я расслышал вас с первого раза, — ответили с другого конца. Говорящего звали Хэвлок. Алекс вызвал его после разговора с Холденом. По пути от машинного зала он заглянул к себе в каюту, переоделся, причесался и выглядел сейчас очень официально. На Хэвлока, судя по всему, это не произвело впечатления.
— Так хватит тянуть кота за яйца, освободите Нагату, пусть поможет нам выбраться из этого дерьма, — сказал Алекс.
— А вот здесь я с вами не соглашусь, — с натужной улыбкой проговорил Хэвлок — крепко сбитый светлокожий мужчина с короткой армейской стрижкой. Он всем существом излучал самоуверенность и компетентность, как это свойственно солдатам и профессионалам-охранникам. Басе — астеру, жившему под гнетом двух правительств с внутренних планет, — Хэвлок без слов говорил: «Я любого сумею забить. Не заставляй меня это доказывать».