Пространство

Абрахам Дэниел

— Откуда, черт возьми, так быстро повылезали эти зомби? — проговорил Холден в спину Миллеру.

Детектив повел левой рукой — в правой он сжимал пистолет.

— Не думаю, что дерьма, выползшего из Джули, хватило бы, чтобы перезаразить всю станцию, — ответил он, не замедляя шага. — Думаю, это была первая партия. Из нее развели столько, чтобы хватило на убежища.

Это звучало правдоподобно. Если контролируемый эксперимент сорвался, выпускаешь все это на население. Пока люди сообразят, что происходит, половина уже перезаразится. А дальше уж дело времени.

Они задержались у пересечения коридоров, наблюдая за командиром группы, который остановился в ста метрах перед ними и минуту говорил по рации. Холден запыхался и пытался выровнять дыхание, но те, впереди, уже двинулись дальше, и Миллер заспешил за ними. Холден ухватил детектива за ремень и потащился следом. Откуда в этом тощем астере столько сил?

Детектив остановился. Лицо его было пустым.

— Они спорят, — сказал он.

— А?

— Командир со своими людьми. О чем-то спорят, — пояснил Миллер.

— И что? — Холден, закашлявшись, сплюнул в ладонь и тут же вытер о штаны, не глядя, есть ли там кровь. «Пожалуйста, только не кровь».

Миллер снова повел ладонью.

— Похоже, они не все из одной команды.

Группа наемников свернула в новый коридор, и Миллер последовал за ними, волоча Холдена. Они были уже во внешних уровнях, занятых водохранилищами, складами запасов и ремонтными мастерскими. Здесь и в лучшие времена редко встречались пешеходы. Теперь полы под их ногами гудели эхом, словно в мавзолее. Группа впереди еще раз свернула, а между ними и развилкой вдруг показалась одинокая фигура.

Человек, очевидно, был безоружен, поэтому Миллер осторожно пошел ему навстречу, нетерпеливо сбросив руку Холдена со своего пояса. Освободившись, он вскинул левую руку в типично полицейском жесте.

— Здесь опасно гулять, сэр, — предупредил он.

До встречного оставалось меньше пятнадцати метров. Он рывками продвигался к ним. Мужчина в праздничной одежде: смокинг с кружевной манишкой и галстуком-бабочкой — красным с блестками. На одной ноге начищенный черный ботинок, другая в красном носке. Бурая рвота стекала из уголков рта и пачкала манишку.

— Дерьмо! — выругался Миллер, поднимая пистолет.

Холден вцепился в его руку и заставил опустить оружие.

— Он в этом не виноват, — сказал Холден, до боли в глазах вглядываясь в больного, зачумленного человека. — Он невиновен.

— Однако он подходит, — бросил Миллер.

— Так идем быстрее, — поторопил Холден. — И если ты еще кого-нибудь застрелишь без моего разрешения, места на моем корабле не жди, понял?

— Поверь мне, — возразил Миллер, — смерть для этого парня — лучшее, на что он сегодня может надеяться. Почему бы не оказать ему услугу?

— Это не тебе решать. — В голосе Холдена звучал настоящий гнев.

Миллер хотел ответить, но Холден остановил его, вскинув руку.

— Хочешь попасть на «Роси»? Тогда босс — я. Без вопросов, без болтовни.

Кривая усмешка Миллера превратилась в улыбку.

— Есть, сэр, — отчеканил он. — Где там наши наемники? — Он кивнул на коридор и зашагал дальше ровной механической походкой. Холден не оборачивался, но еще долго слышал за спиной плач человека, которого чуть не застрелил Миллер. Чтобы заглушить этот звук — возможно, существовавший только в его воображении, потому что они уже оставили за собой пару поворотов, — он опять принялся напевать тему из «Миско и Мариско».

Мама Элис, которая оставалась с ним дома, когда он был совсем мал, всегда приносила ему к телевизору чего-нибудь пожевать, а сама садилась рядом, ероша ему пальцами волосы. Она смеялась над шуточками динозавров еще увлеченнее, чем мальчик. Однажды она сделала ему на Хэллоуин розовую шляпу, чтобы он нарядился злым графом Мунго. Зачем вообще этот тип хотел изловить динозавров? Вопрос так и остался без ответа. Может, он просто любил ящеров. Один раз он применил уменьшающий луч и…

Холден ткнулся в спину Миллеру. Детектив внезапно остановился и теперь быстро отходил к стене, пригибаясь, чтобы все время оставаться в тени. Холден последовал его примеру. Метрах в тридцати перед ними сильно увеличившаяся группа наемников разбилась на две партии.

— Ого, — прошептал Миллер, — многим сегодня плохо приходится.

Холден кивнул и вытер мокрое с лица. Это оказалась кровь. Едва ли он врезался в Миллера так основательно, чтобы пустить кровь из носа, а теперь нечего было и надеяться, что она перестанет сама по себе. Стенки сосудов становятся хрупкими. Один из симптомов лучевой болезни? Он оторвал полосу от рубашки и засунул в нос матерчатые тампоны, наблюдая за происходящим в коридоре.

Те, разбившись на две отчетливые группы, горячо препирались между собой. В другое время ему было бы все равно. Взаимоотношения наемников Холдена не волновали. Но эти, которых набралось уже около сотни, имели при себе оружие и преграждали дорогу к кораблю. Поэтому за их спором стоило проследить.

— Кажется, не все люди «Протогена» смылись, — шепнул Миллер, указывая на наемников. — Те парни, что справа, не похожи на здешних.

Холден пригляделся и кивнул. Стоявшие справа выглядели профессиональными солдатами. Бронежилеты хорошо сидели на них. Вторую группу составляли в основном самозванцы в полицейском снаряжении, и среди них всего несколько человек были в боевой броне.

— Попробуй угадать, о чем спор, — предложил Миллер.

— «Эй, разве вы нас не захватите?» — Холден передразнивал акцент уроженцев Цереры. — «Э, нет, вы, ребята, должны остаться здесь и вроде как приглядеть, но мы обещаем, что это абсолютно безопасно и не превратит вас в блюющих зомби».

Ему почти удалось рассмешить Миллера, но тут коридор взорвался автоматным огнем. Обе стороны палили в упор. Очереди оглушали. Люди с криками рассыпались по коридору, брызгая друг на друга и на стены кровью и клочьями тел. Холден ничком бросился на пол, не прекращая, впрочем, наблюдать.

После первой перестрелки уцелевшие начали оттягиваться в противоположные стороны, продолжая стрелять на ходу. Пол на развилке был завален трупами. По оценке Холдена, в первые секунды стычки погибло больше двадцати человек. Звуки стрельбы удалялись по мере того, как две группы расходились все дальше друг от друга.