Простреленная репутация
Шрифт:
На этот вопрос Мовсар ответить не смог – угрюмо уставился в пол и принялся теребить свой тумар 6 на кожаном ремешке. Характерная примета: после реабилитации род Дадашевых в полном составе прибыл из Казахстана.
– Теперь другой вопрос. Ты говоришь, общался с Шамилем... Он не показался тебе сумасшедшим?
– Он очень умный, – отчеканил Мовсар. – Он... он – как пророк. Никогда не встречал человека умнее его.
– Очень приятно. Ты кого-нибудь убивал?
6
Тумар –
– Нет, – помотал головой Мовсар. – Просто не успел. Но ничего, я ещё молодой...
– Ты обучался в каком-нибудь разведцентре?
– Нет.
– Возглавлял до этого какие-нибудь операции? Вообще, принимал участие в боевых действиях?
– Нет, но...
– Почему в таком случае Шамиль назначил командовать этой операцией именно тебя?
– Я не знаю. Видимо, так надо, если назначил... Но он знает, что делает, это я точно уверен!
– Это хорошо, что знает... Значит, получается у нас такая петрушка. Делать засады на какие-то паршивые колонны из трёх единиц транспорта он посылает специально обученных моджахедов. В импортных учебных центрах тренируются сотни моджахедов, которые потом благополучно вливаются в ряды Сопротивления... А тут – такая грандиозная акция... Слушай, может, у Шамиля внезапно люди кончились?
Мовсар опять уставился в пол и привычно ухватился за тумар. У парня что-то явно не ладилось с логикой.
– Ну ладно, хватит разглагольствовать, – я прихлопнул ладонью по обитой железом столешнице. – Поехали.
– Куда?
– Поехали, сдашь нам свой схрон.
– Чего сдам?
Мы с Серёгой опять переглянулись и прыснули. Как всё запущено...
– Ты сказал, что ваша группа должны была доставить экипировку остальным. То есть пятнадцать поясов, пятнадцать комплектов оружия. Тайник находится неподалёку от того места, где вас взяли, знаешь о нём только ты лично. Верно?
– Да, верно. Но...
– Никаких «но». Сдашь тайник, и мы тебя пустим под амнистию. Сегодня, между прочим, последний день. Так что – лови момент...
– Я не буду вам сдавать тайник. – Мовсар расправил плечи и выпятил впалую грудь. – Сам сдался, хватит вам. А это ещё пригодится людям Шамиля.
– И куда ж ты денешься, родной мой? – Серёга усмехнулся. – Сейчас мы познакомим тебя с одним типом...
– Секунду, – я жестом прервал коллегу – для впавшего в истерию юноши, понятия не имеющего о допросе в режиме «Б», перспектива знакомства с Петрушиным сейчас вряд ли будет исчерпывающим доводом. – Мы просто тебе не верим, Мовсар.
– Почему?! Я что – что-то неправильно сказал?
– Да всё неправильно! Я лично считаю, что всё это не более чем бред сумасшедшего. И потом: если ты не сдашь нам тайник, тогда мы сдадим тебя в милицию. Сейчас отвезём в Элин-Юрт, и...
– Ладно, поехали, – не раздумывая, кивнул Мовсар – для человека с помрачённым рассудком парень соображает на редкость быстро. – Будет вам тайник...
При выходе с КПП к нам неожиданно прицепилась съёмочная группа НТВ. Откуда они здесь? Как будто в засаде сидели. Вот ведь слухи разносятся! Не иначе, менты из Элин-Юрта скинули кому-то информашку.
Карьера телезвёзд в наши планы не входила, поэтому мы стремительно погрузили Мовсара под броню – но, кажется, они мельком успели поймать его в ракурс. Камера у них была наготове, оператор шустрый такой, проворный.
Корреспондент успел перекинуться парой слов с Петрушиным – тот, по обычаю, садился на броню последним, как привык при любой эвакуации, прикрывая менее боеспособных товарищей по оружию.
– Товарищ офицер! Товарищ офицер! – (звёзд на «комках» мы не носим – это, по нашим понятиям, моветон, так что поди погадай, какое там звание). —Я могу задать вам пару вопросов?
– Разумеется!
– Кого вы конвоируете?
– Конвоируем?! Да мы просто за пивом приехали.
– Товарищ офицер! Вы же сами сказали, что я могу задавать вопросы...
– Но не сказал, что буду отвечать на них.
– Товарищ...
– Товарищи все кончились в девяносто третьем. Мне больше нравится – господин.
– Хм... Господин офицер...
– Оно ещё и хмыкает? А ну – отошёл на десять метров, пока не началось...
Вот так славно пообщались. Не получилось консенсуса.
Схрон, по словам Мовсара, находился на заброшенной молочно-товарной ферме в километре южнее Ногамирзин-Юрта. Добраться туда кратчайшим путём не получилось – за последний месяц Терек поднялся, два брода поблизости, которые знал Вася, «не работали» даже для «бардака». Пришлось выписывать крюк через Ищерскую, чтобы проехать по мосту. По дороге вильнули в Алпатово, стряхнули с хвоста телевизионщиков, которые – вот ведь упорные товарищи! – зачем-то увязались за нами. Видимо, всё же надеялись выяснить, кого же мы конвоируем.
Ногамирзин-Юрт находится совсем рядом с Элин-Юртом (милиция которого теперь нас не любит) и несколько в стороне от основных пунктов сосредоточения федеральных сил. Так что отправляться туда в четыре ствола и без предварительной разведки просто противопоказано. Сразу, как выехали, связались с Ивановым, попросили организовать нам подкрепление. Иванов пробурчал – будет вам подкрепление, и больше на связь не выходил. Но когда мы добрались к мосту под Ищерской, там нас уже ожидал БТР с десятком омоновцев. Молодец полковник. Мужик сказал – мужик сделал.
Обогнув негостеприимный Элин-Юрт на почтительном удалении с юга, мы выехали прямиком к искомому объекту и встали в сотне метров от него. Нашему взору открылся привычный пейзаж: полуразрушенные постройки, всё, что может пригодиться в хозяйстве, уволокли, повсюду хлам и груды мусора. Административное здание, на беду свою сложенное из красного кирпича, разобрали почти на две трети. В буквальном смысле по кирпичику растащили.
В общем, без отделения сапёров лучше и не соваться. Ферма в поле – это неплохо, видно всё, но на запад двести – обширный кустарник, вполне пригодный для того, чтобы укрыть отделение стрелков. А на юг – четыреста: вообще – густые посадки приличной площадью, в которых может с комфортом разместиться батальон пехоты. Посадки тянутся до берега Надтеречного канала, который где-то в километре отсюда, так что делайте выводы...