Простреленная репутация
Шрифт:
Долго рассказывал, да? Ну, это надо, чтобы было понятно, какая обстановка к тому моменту сложилась внутри нашего Сопротивления и конкретно около Шамиля. Короче, когда я приехал, то примерно представлял себе, зачем меня пригласили.
Шамилю сейчас было бы очень кстати тряхнуть стариной. Убедить «Братьев», что без него они тут шагу ступить не смогут. И показать всем сомневающимся, что он по-прежнему моджахед №1 и на пенсию пока не собирается. В противном случае, если только он действительно не хочет уйти от дел, в самом ближайшем будущем у него могли возникнуть некоторые проблемы.
Исходя из специфики
Всё это было очень увлекательно, и я даже мысленно построил несколько схем, которые при должной доработке могли бы привести к желаемому результату.
Встретились мы с Шамилем, пообщались...
Оказалось, что я почти во всём был прав, только по двум пунктам промазал.
Проблемы у Шамиля уже возникли, были они не «некоторые», как я предполагал, а вполне летальные. Нет, убивать его никто не собирался – у нас сумасшедших в народе не много, и всех их обычно держат на цепи. Но «потерять лицо» для чеченца равносильно смерти, если не хуже...
Шамиль имел неосторожность сообщить Абу, что он в ближайшее время собирается сделать нечто такое, от чего содрогнётся не только отдельно взятая Россия, но и весь мир. Знакомая песня, да? Многие деятели такие вещи обещают, и не просто в личной беседе, а во время выступлений по телевидению или на страницах прессы.
Но дело в том, что Шамиль вообще не имеет привычки заранее оглашать свои планы, если он не до конца уверен в их осуществлении. Просто Абу его уже достал: едва ли не каждый день приставал, когда же вождь бросит хандрить и займётся делом. Вот и буркнул Шамиль: да не лезь ты со своими глупостями, занят я! Такое готовлю, что все твои взрывы да единичные боестолкновения – детский лепет по сравнению с этим. Короче, недосуг мне...
Что именно он собирается сделать, Шамиль говорить Абу не стал, но... С таким же успехом он мог выступить с речью по Катарскому каналу Аль-Джазиры, как это в своё время сделал убитый в Баку русскими предшественник Абу. Естественно, об этом тут же стало известно координационному совету «Братьев-мусульман». Откуда узнал, что стало известно? Ну как же... Звонили, предлагали любую посильную помощь, намекали, что неплохо было бы хоть приблизительно сообщить, о чём идёт речь. От помощи отказался – сказал, что всё сделает сам и за свой счёт, а разглашать ничего не будет, потому что это секрет. Подтекст такого ответа был очевиден: если дело и дальше так пойдёт, мы со всем тут справимся сами, своими средствами, а вы нам вообще не будете нужны. Вот и делайте выводы и подумайте насчёт своего нововведения оплаты по «факту» – стоит оно того или нет...
А теперь представьте себе, что Шамиль не сумеет сделать то, что обещал. Обратного пути уже нет, слово вылетело... Короче, осталось тут лишь два пути: либо делать что-то, либо сразу стреляться. Третьего не дано.
Вторым пунктом, по которому я разошёлся с действительностью в своих предположениях, был сам характер мероприятия, задуманного Шамилем. То есть планируемое мероприятие было вовсе не экономического плана и по своей масштабности потрясло даже меня.
– Тут, скорее, нужен диверсант высочайшей квалификации, – усомнился я. – А я всего лишь доморощенный экономист...
– У меня хватает людей, которые могут мастерски убивать и монтировать взрывные устройства любой степени сложности, – возразил Шамиль. – Но с такой головой, как у тебя, нет никого. Ни в Чечне, ни в России. И потом... После того, как я тебя посвятил во всё это, у тебя только два пути. Либо брось всё и займись этим делом, либо... сразу застрели меня – я дам тебе оружие...
Ну что тут сказать? Даже при самом поверхностном рассмотрении вопроса было ясно, что мой собеседник прав и у меня только два пути.
Короче говоря, стрелять в Шамиля я не стал...
Глава 3
Костя Воронцов
НЕТИПИЧНЫЙ ОБРАЗЧИК ПСЕВДОЛОГИИ...
1 сентября 2003 года., н.п. Чернокозово
...Оперативный дежурный по сизо спросил: что – с вещами на выход? В смысле, забираете или где?
– Сначала пообщаемся, – сказал я. – Потом определимся...
– В половине шестого срок истекает, – напомнил дежурный. – Вы давайте определяйтесь быстрее. Или забирайте, или оформляйте.
– Сейчас половина двенадцатого, всяко разно успеваем, – успокоил я дежурного. – Полчаса беседуем, потом видно будет. Если не заберём, через пару часов будет вам постановление от чекистов...
Мы с Серёгой сдали оружие и прошли в «следственный блок». «Следственный блок – это крыло того же здания, где содержится „контингент“. Здесь расположены несколько помещений для допросов, с привинченными к полу предметами интерьера. Оперативный завёл нас в одну такую комнату и сказал, чтобы ожидали. Сейчас приведут.
После того как дежурный ушёл, Серёга с минуту о чём-то размышлял, потом кивнул на дверь и задумчиво произнёс:
– Какие-то неуместные ностальгические флюиды... Нет желания посетить с экскурсией места боевой славы?
– Теперь не пустят, – я усмехнулся и покачал головой. – Не то чтобы на пушечный выстрел, а просто не пустят. Деликатно намекнут, что не стоит. И правильно. Ну нас в задницу, от греха подальше...
Мы с Серёгой тут бывали. И вовсе не с экскурсией, а по делу. Мы здесь в марте сего года держали оборону п о всём правилам военного искусства. А некоторые родственнички светлолицего Мовсара штурмовали сизо, чтобы добыть заседавшего здесь основного Дадашева – Сулеймана.
И вообще, если разобраться, Мовсар нам, конечно, не родной, но и не совсем посторонний. Получилось так, что команда крепко поучаствовала в судьбе его семьи.
Дядя Мовсара – Сулейман Дадашев, благодаря нашим усилиям некоторое время сидел в этом сизо, а в настоящий момент приговорён к пожизненному заключению и отбывает наказание. Второй дядя – Аюб Дадашев, в своё время умер в этом сизо. Но не в застенках, а на территории, где-то тут совсем рядом. Да так сильно умер, что по фрагментам собирали, пришлось экспертизу ДНК проводить для идентификации. Виновником его смерти является конкретно Глебыч, член нашей команды.