Проступок сыщика
Шрифт:
– К сожалению, Вадима Олеговича еще нет дома, – сообщила она, – и Алексей с женой не успели подъехать. Они ждали вас вчера и уехали, так и не дождавшись. Но ничего страшного. Вы можете пока поужинать на кухне, а они скоро подъедут. Даша, накормите наших гостей, – крикнула она, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Извините, – остановил ее Дронго, – а где ваша дочь?
– Ее тоже нет, – повернулась к ним Арина Савельевна, – она будет на дне рождения своей подруги, и ее привезут после десяти. Она опять вам нужна? Мне казалось, что мы закончили все наши разговоры в прошлый раз и вы получили исчерпывающую информацию от нас
– Не совсем, – возразил Дронго, – по ходу дела выяснились некоторые подробности, которые вы не успели нам сообщить.
– Какие? – криво усмехнулась Трегубова. – Или вы действительно считаете, что я могла подслушать разговоры моего мужа с господином Капланом, записать все эти цифры и передать их конкурентам? Возможно, такие вещи бывают в каком-нибудь шпионском детективе, но в реальной жизни таких глупостей просто не случается. Зачем мне вредить компании моего мужа и выдавать коммерческую информацию? Или зачем это делать нашей дочери? Наконец, Алексею, которого отец взял к себе в компанию, чтобы сделать из него бизнесмена? По-моему, вы просто теряете время, каждый раз приезжая на нашу дачу.
– Те сведения, которые мы узнали в последние несколько дней, позволяют нам сделать вывод, что наши посещения вашей дачи принесли существенную пользу, – сообщил Дронго, – хотя некоторые члены вашей семьи проявили неискренность.
– Алексей всегда хочет доказать свою самостоятельность, – усмехнулась Арина Савельевна, – а наша дочь бунтует в силу своего возраста. У вас все? Можете поужинать, пока вернутся остальные члены нашей семьи.
– Мы уже успели поужинать, – сказал Дронго, – и намеренно прибыли чуть раньше, чтобы поговорить именно с вами, госпожа Трегубова.
– Со мной? – весело спросила она. – Опять со мной? Это уже интересно. Надеюсь, вы не меня имели в виду, когда говорили о проявлениях неискренности?
– Да, – кивнул Дронго, – я имел в виду именно вас.
Улыбка сползла с ее лица. Она нахмурилась.
– Вы сошли с ума! – громко и нервно произнесла она. – Не забывайте, господин эксперт, вы находитесь в моем доме. Я больше не хочу с вами разговаривать. Будете беседовать с Трегубовым, когда он вернется. И с его сыном.
Она в очередной раз повернулась, чтобы уйти.
– Госпожа Трегубова, – снова остановил ее Дронго, – нам хотелось побеседовать с вами о вашем первом муже. Господине Прохоре Басманове, который несколько дней назад был на вашей даче.
Женщина замерла. Они видели только ее спину. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Арина Савельевна медленно повернулась к ним. Если минуту назад у нее было лицо молодой, красивой, счастливой и жизнерадостной женщины, то теперь казалось, вместо лица была серая маска. Она задыхалась от волнения.
– Откуда? – спросила она, делая над собой усилие, словно комок, застрявший у нее в горле, не давал ей говорить. – Откуда вы узнали про него? Кто вам рассказал, что он приезжал?
Глава 18
Женщина подошла к стулу, взяла его и тяжело опустилась на него. Затем взглянула на гостей.
– Закройте дверь, – попросила она Вейдеманиса.
Эдгар подошел и прикрыл дверь в гостиную.
– Кто вам рассказал? – спросила Трегубова. – Он сам? Хотя этого не может быть. Он так переживал. Был в таком состоянии. Я не знала, как его успокоить.
– Будет правильно, если вы сами успокоитесь, – предложил Дронго. – Хочу вас заверить, что наш разговор останется между нами. Юристы немного похожи на врачей и священников. Так считал Бальзак. Мы поверенные в делах людей, в их душевных тайнах. Поэтому не волнуйтесь. Все, что вы нам расскажете, останется между нами. Я могу вам гарантировать, что ваш супруг никогда не узнает о подробностях нашего разговора.
Она кивнула в знак понимания.
– Вы разрешите нам сесть? – спросил Дронго.
– Садитесь, – тихо произнесла Арина Савельевна.
Эксперты уселись на стулья. Напротив хозяйки расположился сам Дронго. Эдгар уселся около дверей, словно решил охранять вход от незваных посетителей.
– Прохор Басманов был вашим первым мужем? – продолжил Дронго.
– Да. Я вам говорила. Это была такая студенческая любовь. Он был самым красивым парнем у нас в институте. Почти не учился, так как играл за нашу волейбольную команду. Все девочки сходили по нему с ума. Но он выбрал именно меня.
– Хочу заметить, что ваши бывшие однокурсники считали именно вас самой красивой девушкой в университете, – сказал Дронго.
– Тогда еще был институт, – вспомнила Арина Савельевна, – и все казалось таким легким, простым, счастливым. Даже когда он в августе девяносто первого поехал защищать Белый дом. Мне казалось, что с ним ничего не может случиться. С нами ничего не может случиться, – поправилась она.
Трегубова замолчала, тяжело вздохнула.
– Вы же знаете, как бывает у известных спортсменов. Или артистов. Каждый хочет выпить с вами на брудершафт. Я ему все время говорила, что опасно садиться за руль в таком состоянии. И еще все инспектора ГАИ знали его в лицо и отдавали ему честь вместо того, чтобы его задержать. В общем, тогда случилась эта авария. Я потеряла ребенка, он навсегда распрощался со своей спортивной карьерой.
Больше я не могла оставаться в городе. Каждый дом, каждый прохожий, каждый ребенок напоминали мне о моей трагедии. Я решила развестись и уехать в Москву. Хотя официально мы не сразу развелись, а я так и осталась с его фамилией. Даже когда выходила замуж за Трегубова, была еще Басмановой, но потом взяла фамилию мужа. Мне еще повезло, что я смогла родить Любу, хотя врачи категорически запрещали. Но я настояла и родила. Правда, чуть не умерла во время родов. Зато у нас появилась девочка. Мне было обидно, что у Трегубова есть своих двое детей, а у нас никого не будет.
Мы много лет не виделись с Басмановым. Я слышала, что у него были неприятности. Он работал грузчиком, экспедитором, водителем. Сидел в тюрьме. Много всякого слышала, когда приезжала в Тулу. Один раз даже поехала к его дому, где его мама раньше жила. Но так и не решилась войти в дом. А в прошлом году поехала на юбилей – двадцать лет окончания вуза. Все собрались вместе, он тоже пришел. Я когда его увидела, чуть не расплакалась. Вы знаете – есть такая теория, что женщина всегда помнит и любит своего первого мужчину. Как будто он открывает ей вход в другой мир. Не скажу, что я не люблю Трегубова, конечно, нет. Мы с ним живем уже восемнадцать лет и живем хорошо. Дружно. И я приняла его детей как своих. Но Басманов… Это было как воспоминание молодости. Бесшабашной молодости, когда все кажется таким радужным и многообещающим, когда живешь надеждами и завтрашним днем.