Простые чудеса
Шрифт:
— Алло! Вам укротитель тигров не требуется? — звонили они в цирк. — Очень опытный!
— Сорок восемь часов, — шептал Юрик, поглядывая на часы.
— Здравствуйте! Плавание с акулами? А можно без клетки?
— Восемнадцать…
Друзья экспериментировали вовсю. И часы их не разочаровывали. С каждой новой идеей они показывали новое время, но, стоило от этой идеи отказаться, часы показывали примерно одну и ту же цифру, соответствующую шестидесяти годам.
— Долгожитель ты наш! — подкалывал его Алексей. — А ты знаешь, что средняя продолжительность жизни мужчины в России — шестьдесят три года? Ты что-то слишком много на себя берёшь… — смеялся он и уже серьёзным тоном продолжал: — Юр, дай попробовать-то…
— Да пробуй! — Юра расстегнул браслет, но понял, что не может снять с руки часы. Они словно приросли к его коже. — Бл… Это фильм ужасов какой-то, — пробормотал Юра и потянул посильнее. Но часы, словно приклеенные суперклеем, не сдавались.
— Ладно, Юр, может, они на мне и работать не будут, — сказал Лёха. — Давай подумаем, как тебе можно ещё их применять…
И теперь Юра использовал их вовсю…
Во-первых, в деревне он обошёл всех невест, которые, по мнению Лёшиной мамы, ему подходили (ну если честно, тех, что не подходили, он тоже обошёл), и поразил их тем, что каждой предложил руку и сердце, не переставая при этом пялиться на часы. Таким способом он узнал, что дольше всего проживёт, если женится на кривой Надьке. Но жениться передумал, так как справедливо решил, что проживёт-то долго, а вот хорошо или плохо, об этом часы умалчивали.
Во-вторых, он почти перестал пить и курить, так как с каждой выкуренной сигаретой или выпитой бутылкой пива часы показывали на несколько дней, а то и месяцев меньше. А когда он взял в руки самогон дяди Коли, то цифры начали меняться с такой скоростью, что часы стали ощутимо нагреваться. Юрик испугался и поставил бутылку на место.
В-третьих, он передумал покупать машину, о которой так мечтал раньше. Теперь, прицеливаясь и приходя на осмотр понравившихся ему «Жигулей», видел на часах, что эта машина заберёт у него от пяти до пятнадцати лет жизни. На лучшую машину денег у него не было.
Ради эксперимента Юра позвонил по объявлению и договорился об осмотре подержанного «Феррари», но часы показали ему жалкие тридцать восемь часов, и Юрий понял, что его попытаются грохнуть ещё в момент покупки.
Жизнь его очень изменилась.
Юра бросил работу, уехал в горы и выучился на инструктора по альпинизму. Теперь он удивляет всех тем, что, как он говорит, ж*пой чует опасности (про часы рассказывать опасается) и в дни схода лавины и других катаклизмов не разрешает всей группе выходить в горы, за что был нещадно бит первые пару раз. Но потом, после подтверждения его опасений, возведён чуть ли не в ангелы и гуру скалолазания.
Честно говоря, он уже устал от этого. Было тяжко строить всю жизнь вокруг этих часов. Жить с оглядкой, повлечёт ли очередное действие уменьшение или увеличение дней его жизни. И самое неприятное — знать точное время своей смерти. Но снять сам их он не мог, да и не особо старался, думая о том, как много людей спас, просто не позволив выходить им в горы в опасные дни.
Жизнь продолжалась.
Как-то раз, уже в почтенном возрасте, Юрия Михайловича пригласили на конференцию по развитию активных видов спорта в Марокко. Вечером накануне отъезда он решил прогуляться по местному рынку и был оккупирован толпой настойчивых продавцов. Они окружили его, пытаясь всучить какие-то побрякушки и подозрительные сладости. От шума очень болела голова, и Юрий уже пожалел о том, что вообще пришёл сюда. Он пытался выбраться из этого круга, но торговцы, почувствовав лёгкую добычу, не выпускали его.
И тут шум внезапно стих. Продавцы расступились, образовав коридор, в конце которого стоял совершенно седой чернокожий старик с большой палкой. Шаркая ногами, он в полной тишине подошёл к Юрию и, заглянув тому в глаза, дотронулся до его часов.
— Узнал? — на чистом русском спросил он. — Как тебе живётся с моим подарочком? Могу забрать, если устал. Не каждому по силам знать, сколько ему отмерено, — улыбнулся он.
Юрий хотел возразить, что часы он снять не может, но тут с удивлением заметил, что они свободно болтаются у него на запястье. Он расстегнул их и, протянув старику, наблюдал, как тот застёгивает браслет на своей руке.
Нечаянно…
Девочка потрогала уже подсохшую корочку на коленке и ответила Максу:
— Нет, не поеду. Мать точно прибьёт, если я опять опоздаю…
— Ну как хочешь… — лениво проговорил Макс, щёлкнув зажигалкой, которую минут пятнадцать крутил в руках. Он уже пару часов пытался бросить курить, и пока у него неплохо получалось…
— Я тогда с Ленкой поеду, — тряхнул Макс рыжей копной волос и обнял за плечи Ленку, которая с видом превосходства взглянула на Маринку и, хлопнув длиннющими ресницами, перекинула ногу на ногу, задрав свою зелёненькую юбочку почти до трусов.
— С Ленкой? — Маринка не верила своим ушам. С этой б…? — ткнула она в Ленку пальцем, чуть не попав ей в глаз.
Димка подался вперёд, насмешливо глядя на Маринку.
— Ну да! Тебе же мамочка ничего не разрешает! Иди домой, малявка!
— В игрушечки свои играй! — радостно подхватила Ленка.
— Ах так! Вот вы какие, значит… — добавив несколько витиеватых матерных фраз, Маринка развернулась и побежала к дому, поскальзываясь в шлёпанцах.
«Только бы не упасть! Только не грохнуться прямо у них на глазах! — думала она, глотая слёзы. — Вы у меня ещё пожалеете!»
Вбежав в квартиру, она первым делом распахнула дверь в комнату. Действительно, игрушки были везде: домики из картона гнездились на полу, куклы и непонятные фигурки сидели на подоконниках и вдоль стен. Видно было, что многие из них Маринка сделала сама.
— Игрушки мои не нравятся? — вслух произнесла она. — Предатели! — всхлипывая, продолжала она.
Не слушая маминых вопросов, Маринка захлопнула дверь и уселась на корточки перед кучей мусора, состоящей из коробочек, кусков пластилина, обрезков бумаги и клубков ниток. Проковырявшись там минут десять, она бросила получившееся нечто на пол и с остервенением начала топтать это что-то шлёпанцами, размазывая слёзы и сопли по лицу. Обессилев, упала на кровать и провалилась в глубокий сон.
Проснувшись от звонка телефона, Маринка вскочила и, схватив трубку, услышала до странного спокойный голос Димкиного друга Макса.
— Марин! Ты знаешь? Макс с Ленкой сегодня разбились. Оба. Насмерть.
Телефон выпал из Маринкиных рук.
— Простите меня, — прошептала она. — Простите меня! — закричала она уже во весь голос и грохнулась на колени, больно ударившись о паркет худыми коленками. Дрожащими руками взяла с пола расплющенную машинку, которую только пару часов назад так нещадно топтала. Машинку, сделанную из втулок от туалетной бумаги и пакета от молока. Засунув внутрь пакета руку, она вытащила комок пластилина. В нём ещё можно было распознать двух человечков. Девочку в зелёной юбке и мальчика с рыжими волосами.