Шрифт:
Глава 1
Нина
Сегодня ужасный день. Нет, не так - омерзительный. Начавшийся пролитым кофе на брюки и закончившийся заседанием суда, на котором я официально стала разведённой женщиной. Через десять дней решение вступит в силу, и на четырнадцатой странице паспорта появится штамп, подтверждающий мою свободу. Но главное сделано: Орехова станет Савёловой, вернув себе прошлую жизнь.
Единственная радость прямо сейчас скачет рядом, крепко сжимая мою ладонь. Егор пока не понял, что наш папа стал воскресным, с редкими посещениями и мизерной помощью. Вряд
– Мам, купишь мишек Барни?
– сладкоежка не может пройти мимо магазина, чтобы не вытрясти какую-нибудь вкусняшку.
– Куплю.
Заходим в минимаркет, бродим минут десять по рядам. Кроме сладкого, нужны и нормальные продукты. Вспоминаю, что не обговорили с Яной меню на ужин, поэтому беру все на своё усмотрение. Сестра будет не против. Она всегда не против. Она до сих пор терпит меня в своей квартире только по причине нежелания стоять у плиты и заниматься домашними делами, да и попробуй угоди двум мальчишкам с непростыми запросами.
Медленно идём в сторону дома. Егор успевает измерить все попадающиеся ему по пути лужи. Весело прыгает и заляпывает штаны. Пусть радуется. Хотела бы я сейчас быть хоть на треть счастливой, как сын. С трудом отрываю его от интересного занятия и тащу на третий этаж, в квартиру, которая вот уже как месяц является нашим домом.
– Привет, пакеты возьми, - вручаю сестре продукты, снимаю обувь и ищу под слоем грязи своего сына. Даже лицо испачкано, не говоря уже обо всём остальном.
– Как прошло?
– Нормально прошло, - топаю в нашу с Егором комнату за сменной одеждой.
– Нин, хватит молчать, - таскается хвостиком следом.
Неугомонная младшая сестра иногда кажется мне старшей. Постоянно учит, осыпает наставлениями и советами. Раньше нужно было слушать, обращать внимание, когда люди мне рассказывали о похождениях моего мужа. Сейчас поздно.
– Нас развели. Всё.
– А алименты? А иск по разделу имущества?
– не унимается, начинает раздражать.
– Юрочка, на правах генерального директора своей небольшой фирмы, назначил заработную плату в пятьдесят тысяч рублей. Посчитай - двадцать пять процентов на помощь сыну.
– Двенадцать пятьсот? Ты серьёзно? Нин, это ненормально.
Переодевшись, иду на кухню, чтобы взяться за приготовление ужина. Егор с Мишкой возятся в детской: слышны визги, а, значит, мальчики снова дерутся из-за какой-то игрушки. Яна идёт следом. Садится за стол, пока я разбираю продукты.
– Знаю, но, увы, ничего сделать не могу, - развожу руками.
– Вот так, Янка, двенадцать тысяч, и ни в чём себе не отказывайте. Кушайте - не обляпайтесь, как говорится, -на мои глаза снова подступают слёзы от обиды, непонимания и жалости к самой себе.
– Так, ладно. А имущество?
– Пока было предварительное слушание, на котором моему драгоценному мужу дали понять: не сможет договориться, предложив отступные, будем пилить его фирму. Дом он заблаговременно переписал на мамочку, поэтому там мне ничего не светит. А вот за остальное можно побороться.
– Требования выдвинула?
– Да, - улыбаюсь, - пять миллионов и машину. Мою машину, которую этот козёл нагло отобрал. Если согласится, смогу нам с Егоркой купить
– Он согласился?
– Ага, - фыркаю, - предложил мне забрать иск, и только после этого пообещал выполнить все мои требования.
– Нин, ты же не заберёшь? Да?
– Янка подскакивает.
– Ты же знаешь, что иск на раздел имущества можно подать только один раз!
– Знаю, успокойся. Именно поэтому требую гарантий: подписываем документы у нотариуса о передаче денег и автомобиля, и потом я забираю иск. Нет - пусть валит ко всем чертям.
Даже не знаю, как я решилась на подобного рода ультиматум. Юра всегда мастерски умел меня придавить, переманить на свою сторону, не оспаривая решений. Вот и сейчас выбрал привычную тактику, только не взял в расчёт, что обиженная и оскорблённая женщина проявит характер, не пойдёт на уступки, начнёт настаивать на своём. У меня есть трёхлетний ребёнок, за которого я несу ответственность. Уступлю сейчас - не получу ничего. Необходимо бороться до конца.
– Молодец, Нинка! Горжусь!
– сестра целует меня в щёку, обнимает.
– Наконец-то ты прозрела, реально оценив своего мужа. А то всё «мы будем вместе до самой старости и умрём в один день». Тьфу, быть такой наивной.
– Не наивной, Ян, влюблённой - это разные вещи.
– Возможно, но слепо следуя за своим Юрочкой, ты совсем забыла кто ты. Растворилась в нём настолько, что, кажется, потеряла саму себя.
– Всё не совсем так…
– Так, Нин. Вот когда тебя спрашивали, как у тебя дела, ты что отвечала?
– задумываюсь на секунду, вспоминая, когда кто-то, кроме сестры и мамы, интересовался моей жизнью.
– А я говорила: Егорка здоров, у Юры всё хорошо, бизнес развивается, дом обставили… А человек-то спрашивает, как дела у тебя, понимаешь? Его ты интересуешь, а не твой волшебный муж. А тебе есть что ответить?
– Наверное, нет, - пожимаю плечами.
– Вот именно. Поэтому налаживай свою жизнь. А вот, когда всё у тебя придёт в норму, поверь, и Егору будет хорошо.
Умом я понимаю и принимаю мнение сестры, вот только сердце ещё поскуливает от сожаления потерянных лет. Я любила человека, который уж давно этого не заслуживал и развлекался с другой женщиной.
– Так и сделаю. Только немного в себя приду, - стараюсь улыбнуться, но жалкая попытка сразу вызывает у сестры недовольное цоканье.
– Устала ты от нас, да?
– Нет, конечно. Не говори ерунды. Как Саши не стало, мы с Мишкой вдвоём. Сейчас ему хоть компания есть - Егор. Дерутся, правда, не на жизнь, а насмерть, но это ничего - характер закаляется. Пусть учатся договариваться, - поднимается, чтобы сварить кофе, аромат которого разливается по кухне и приятно щекочет ноздри.
– И мне свари, - пристраиваюсь к Янке.
– Обязательно, - берёт турку побольше, в расчёте на двоих.
– Мама звонила, - начинает издалека, хотя, я и так знаю, что сестра скажет дальше.
– Спрашивала, почему ты с внуком не хочешь жить с ней. У неё просторная трёшка, места всем хватит.