Чтение онлайн

на главную

Жанры

Просвечивающие предметы

Шрифт:

— Это совершенно не требуется, — сказал Хью, — я с удовольствием посижу здесь в тени, главное — это тень. Никогда не думал, что в горах может быть так жарко.

Внезапно все тело мадам Шамар устремилось вверх с такой силой, что рама шезлонга издала почти человеческий крик. Еще миг — и она заняла сидячее положение, спустив ноги на землю.

— Вот и все, — сказала она уютным голосом и поднялась, обернутая, словно в магическом превращении, яркой махровой простыней. — Пойдемте я напою вас чем-нибудь холодненьким и покажу свои альбомы.

Что-то холодненькое оказалось теплой водой из-под крана в высоком граненом стакане; домашнее клубничное варенье расплылось в ней розоватой клубящейся мутью. Альбомы — четыре больших переплетенных тома — были выложены на очень низкий, очень круглый столик в очень moderne [18] гостиной.

— Я вас на несколько

минут оставлю, — сказала мадам Шамар и при всем честном народе с поразительной проворностью взобралась по полностью просматриваемой и прослушиваемой лестнице на столь же открытый второй этаж, где сквозь одну распахнутую дверь виднелась кровать, а через другую — биде. Арманда любила говорить, что этот архитектурный шедевр ее покойного батюшки — одна из местных достопримечательностей, привлекающая туристов из дальних стран, например из Родезии или Японии.

18

в стиле модерн (фр.).

Альбомы отличались той же неприкровенностью, что и дом, хотя впечатление оставляли не столь тягостное. Цикл, посвященный Арманде — единственное, что интересовало нашего voyeur malgr'e lui, [19] — открывался снимком, на котором покойный Потапов, седобородый старец на восьмом десятке, весьма щеголевато выглядящий в своем китайском халате, осеняет близоруким русским крестным знамением невидимого младенца в высокой колыбельке. Снимки отражали не только все периоды жизни Арманды, но и достижения любительской фотографии, а также разные стадии ее невинной наготы. Ее родители и тетки — неутомимые изготовители хорошеньких снимочков — казалось, были уверены, что десятилетняя девочка, мечта любого лютвидгеанца {18} , имеет такое же право выступать совершенно обнаженной, как малое дитя. Чтобы скрыть от находящихся у него над головой истинный предмет своего интереса, гость наш составил из альбомов пирамиду и несколько раз возвращался к фотографиям маленькой Арманды, сидящей в ванночке, прижав хоботоподобную резиновую игрушку к сверкающему животику, или встающей во весь рост, чтобы ей намылили спину и задик с очаровательными ямочками. Еще один снимок представлял иное откровение допубертатной нежности: здесь она сидела нагишом на траве (тонкая прямая черточка посередине едва отличима от чуть наклонившегося, к ней тянущегося травяного стебля), расчесывая пронизанные солнцем волосы и широко расставив в ложной перспективе прелестные ножки великанши. Сверху из уборной донесся шум сливаемой воды, и он, виновато вздрогнув, захлопнул толстую книгу: его отзывчивое сердце с сожалением оторвалось от нее, забилось тише, но никто не спустился с инфернальных высот, и он, урча, вернулся к этим глупым картинкам.

19

подглядывающий поневоле{58}(фр.).

К концу второго альбома фотографии расцветились красками, словно приветствуя ее вступление в пору подростковых линек и смену оперения. Она стала появляться в цветастых платьях, модных брючках, теннисных шортах, купальниках, на фоне резкой зелени и голубизны коммерческого спектра. Обнаружилась очаровательная угловатость загорелых плечей и продолговатая линия бедер. Выяснилось, что в восемнадцать лет водопад ее светлых волос излился до поясницы. Никакое брачное агентство не смогло бы предоставить своим клиентам такого количества вариаций на тему одной-единственной девственницы. В третьем альбоме он с приятным чувством возвращения домой обнаружил признаки ближайшего окружения: лимонные с черным диванные подушки в другом конце комнаты и распластанная на паспарту бабочка с птицеобразными крыльями — над камином. Четвертый альбом, до конца не заполненный, заблистал самыми ее целомудренными образами. Арманда в розовой куртке, Арманда, сияющая, как бриллиант, Арманда, несущаяся по склону на лыжах, вздымая сахарную пыль. Наконец с верхнего этажа прозрачного домика заковыляла по лестнице мадам Шамар. На ее голом локте, когда она ухватилась за перила, всколыхнулся жир. Теперь она была в изысканном летнем платье с оборками, будто пройдя, как и ее дочь, разные стадии метаморфоз.

— Сидите, сидите, — вскричала она, пошлепав по воздуху рукой, но Хью стал уверять, что ему пора идти.

— Скажите ей, — добавил он, — скажите вашей дочери, когда она вернется со своего ледника, что я ужасно огорчен. Скажите ей, что я неделю, две недели, три недели пробуду в этом мрачном отеле «Аскот», в этой несчастной деревушке Витт. Скажите ей, что, если она не позвонит, я сам ей буду звонить. Скажите ей… — продолжал он, двигаясь по скользкой дорожке промеж кранов и бульдозеров, застывших в предвечернем золоте, — что мой организм ею отравлен, ею и двадцатью ее сестрами, двадцатью ее уменьшенными копиями из прошлого, и что если она не будет моей, я погиб!

Он все еще был довольно наивен, как это бывает с влюбленными. Другой бы сказал толстой и вульгарной мадам Шамар: «Как вы смеете выставлять ваше дитя напоказ перед пришельцами с обостренными чувствами?» Но Персон наш неопределенно предположил, что это просто образец современной свободы нравов, принятой в кругу мадам Шамар. Господи, в каком кругу? Как и мать Хью, мать нашей дамы была дочерью сельского ветеринара (единственное совпадение во всей этой довольно грустной истории, о котором стоит упомянуть). Спрячь снимки, глупая нудистка!

Она позвонила около полуночи, когда он пребывал в колодце тут же ускользнувшего, но определенно дурного сновидения (после молодой картошки, залитой расплавленным сыром и запитой бутылкой еще более юного вина в гостиничном carnotzet [20] ). Хватая трубку, он стал другой рукой нащупывать очки для чтения, без которых в силу некоей аберрации сопряженных чувств, не мог говорить по телефону.

— Это Ю Персон? — раздался ее голос.

Еще когда в поезде Арманда прочла вслух его визитную карточку, он понял, что она всегда будет произносить его имя как «Ю».

20

ресторанчик (швейц., фр.).

— Да, это я, то есть «Ю», то есть вы совершенно прелестно коверкаете мое имя.

— Я ничего никогда не коверкаю. Знаете, я не получила…

— Нет, коверкаете! Вы опускаете начальный согласный, будто… будто жемчужину в чашку для подаяния.

— Надо говорить не в чашку, а в шапку. Я выиграла. Теперь слушайте. Завтра я занята, а как насчет пятницы, — вы можете быть готовы `a sept heures pr'ecises? [21]

Конечно, может. Арманда пригласила «Перси», как она посулила впредь его называть, раз ему не нравится «Ю», кататься на лыжах в Драконите или, как ему послышалось, в какие-то Мрака Нити, и он тут же представил себе лесную чащу, которая служит романтическим путникам защитой от голубого сияния альпийского полудня. Он ответил, что слалому так и не научился, хотя был на каникулах в Шугарвуде, штат Вермонт, но с удовольствием будет сопровождать ее пешком, гуляя по тропе, не только услужливо нарисованной его воображением, но и чисто выметенной метлой снеговика — одна из тех мгновенных безосновательных фантазий, которые могут порой одурачить и мудреца.

21

точно к семи часам (фр.).

13

Теперь мы должны поймать в фокус главную улицу Витта на следующий день после ее звонка, в четверг. Она кишит просвечивающими прохожими и происшествиями — мы могли бы погрузиться в них и сквозь них с ангельским или авторским наслаждением, но для данного отчета ограничимся лишь единственной персоной нашего Персона. Не такой уж любитель прогулок, он пустился в недолгое, но утомительное праздношатание по поселку. По улице уныло струился, струился поток автомобилей; некоторые из них с тяжелой неуклюжестью неподатливых механизмов искали места для стоянки; другие направлялись в более модный курорт Тур, расположенный в двадцати километрах к северу, или, наоборот, возвращались оттуда. Он несколько раз прошел мимо старого фонтана, откуда вода струилась по выдолбленному в бревне желобу, обросшему с обеих сторон геранью. Он осмотрел почту и банк, церковь и туристическое бюро, а также знаменитую закопченную хижину, которой вместе с капустой на огороде и растопырившим руки пугалом разрешили доживать свои дни между доходным домом и прачечной.

В двух разных кабачках он выпил пива. У витрины спортивного магазина он помедлил, помедлил и купил прелестный серый свитер с отложным воротником и вышитым на сердце маленьким, очень красивым американским флагом. «Сделано в Турции» — пролепетала этикетка.

Только он подумал, что надо еще подкрепиться, как увидел ее — она сидела за столиком в уличном кафе. «Ю» к ней кинулся, полагая, что она одна, потом заметил, но слишком поздно, еще одну сумочку на противоположном кресле. В ту же самую минуту из помещения вышла ее подруга и, садясь на свое место, произнесла прелестным нью-йоркским голоском с теми распутными нотками, которые он узнал бы и в раю:

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Охотника. Книга XXIV

Винокуров Юрий
24. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIV

Король Масок. Том 2

Романовский Борис Владимирович
2. Апофеоз Короля
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Король Масок. Том 2

Барон диктует правила

Ренгач Евгений
4. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон диктует правила

На границе империй. Том 10. Часть 3

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 3

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Волк 2: Лихие 90-е

Киров Никита
2. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 2: Лихие 90-е

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Раздоров Николай
Система Возвышения
Фантастика:
боевая фантастика
4.65
рейтинг книги
Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Отмороженный

Гарцевич Евгений Александрович
1. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный

Изгой. Трилогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.45
рейтинг книги
Изгой. Трилогия

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Сумеречный стрелок 8

Карелин Сергей Витальевич
8. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 8

Действуй, дядя Доктор!

Юнина Наталья
Любовные романы:
короткие любовные романы
6.83
рейтинг книги
Действуй, дядя Доктор!