Протектор Севера
Шрифт:
Тем временем Гай говорил, говорил и говорил. Речь его была грамотной, явно её писал образованный человек, а юноша хорошо всё выучил, и по лицам многих баронов было заметно, что они готовы хоть сейчас рвануться в бой. И когда герцог завершил своё выступление и объявил, что отправляет часть своих воинов на восток, добрая половина дворян и чиновников кинулась выражать сюзерену свою готовность положить жизнь на алтарь Отечества или послать на это дело кого-то из своих подчинённых. И мне пришлось ухватить за полу мантии Верека, который тоже в патриотическом порыве возжелал записаться добровольцем, и на его недоуменный взгляд тихо
– Молчи! Потом поговорим!
– Но…
– Заткнись!
Маг втянул голову в плечи и пятнадцать минут, пока шла запись готовых оставить свои владения и отправиться на фронт, где большая часть из них наверняка погибнет, насупившийся Верек молчал и о чём-то напряжённо думал. А я в это время вслушивался в речи местного дворянства и чиновников и прикидывал количество воинов, которых лишается герцогство Куэхо-Кавейр. Это почти все наёмники герцога, тысяча конников. Часть гарнизонных войск, прежде находившихся на службе Григов, минимум пять сотен бойцов. Дружины семнадцати баронов, ещё восемьсот мечей. Городское ополчение Изнара в количестве трёхсот пятидесяти человек и полторы сотни стражников. Ополчение прочих острожных городков выставляет восемьсот – девятьсот бойцов. И так, по мелочи, ещё около полутысячи сборных сил. Итого: почти четыре тысячи человек. Хреново! А кто зимой с нанхасами воевать станет? Граф Уркварт Ройхо и неполная тысяча герцогских и баронских вояк да крестьяне, которые, чуть на них нажми, разбегутся по лесам? Пожалуй, так и есть. И хотя Ферро Каним пообещал, что к зиме основная часть добровольцев, как настоящих, так и вынужденных, вернётся домой, я чувствую, что это полная чушь. Республиканцы вцепились в нас, словно клещи, и натиск ослаблять не станут. А значит, рубилово на востоке Эранги и юго-востоке Мистира будет идти до тех пор, пока одна из противоборствующих сторон не выдохнется, а случится это только через год-другой.
Герцог Гай снова начал произносить патриотические речи. За ним несколько веских слов обронил Каним, и приём закончился. На меня косились люди, которые вызвались ехать на войну, в основном молодёжь, и наверняка не один из них подумал, что граф Ройхо трусливый пёс, хотя и орденоносец. А мне на их мнение наплевать. Они не видели войны, а я там побывал и знаю, что, скорее всего, эти идеалисты сгинут в первом или во втором сражении. Но это их выбор, и останавливать молодых аристократов не моя обязанность. У них своя дорога, у меня своя.
Понимая, что сегодня в замке делать нечего, все советники герцога и он сам будут крутиться вокруг Ферро Канима, я решил направиться в город, на встречу с Керном. А в замок вернусь завтра или послезавтра, когда ажиотаж немного уляжется и я смогу спокойно обсудить все свои дела с местным начальством.
За крепостные стены меня и Верека выпустили без проблем, никто мной не интересовался. В ночной тьме мы направились к городу и, посмотрев на Верека, я спросил его:
– Что, на подвиги потянуло?
– Не то чтобы на подвиги, – смутился чародей, – просто я общему порыву поддался.
– Бывает. А почему я тебя удержал, понял?
– Да, господин граф. Наша война здесь, моя помощь вам понадобится, и у меня с вами заключён договор, в случае разрыва которого я обязан выплатить неустойку.
– Правильно всё понимаешь.
До Изнара доехали спокойно. Проехали через городские ворота и вскоре оказались в домике, который по-прежнему числился за графом Ройхо и где проживали мои люди. Дружинники приняли моего жеребчика и лошадь Верека, и мы вошли в дом, расположились в гостиной. Вскоре появились Бала Керн и Ресс Дайирин. Поприветствовав их, я обратился к начальнику графской СБ и старшему брату моей невесты:
– Докладывайте.
Тайный стражник и Дайирин переглянулись, и Керн начал:
– Ситуация следующая. Мы начали собирать информацию на бургомистра Данни Крофа. Работали осторожно и кое-что узнали. И удостоверились, что эта наглая морда в самом деле утаила кое-что из вашего имущества. Но произошло и одно событие.
Керн сделал паузу и самодовольно улыбнулся, а я поторопил его:
– Какое?
– В Изнаре объявился один из Умесов, которого отслеживал Генэк. Он появился здесь с хорошей легендой – замаскировался под местного вора по кличке Курц, который уехал из города семь лет назад и долгое время обитал в столице. Здесь это имя известное, люди криминального толка про Курца многое слышали, только свидетелей опознать его в лицо нет. Но Умес сразу показал себя: ночью обчистил пару домов и уже сколотил вокруг себя тройку хороших воров. Один рывок, удачные дела – и за пару недель он заработал авторитет.
– И что дальше?
– Умес вышел на меня, что характерно, сам вышел, и очень ловко, словно случайная встреча произошла. Прикрываясь своей легендой, он выдал мне некоторую важную информацию относительно бургомистра. За это мнимый Курц попросил денег. Но общий расклад таков, что дело не в деньгах. Республиканец хочет приблизиться к нашей структуре и влиться в неё. И если бы не Генэк, который его ещё месяц назад срисовал, то я был бы уверен, что передо мной реальный криминальный авторитет, который ищет серьёзного покровителя среди местного дворянства.
– Интересно. И что ты предлагаешь?
– Его можно приблизить и следить за ним. Он станет работать на нас, постарается заработать доверие и подвести к нам остальных своих товарищей. Мы за ними присмотрим, отделим зёрна от плевел и, как только вскроем часть вражеской шпионской сети, возьмём республиканцев за горло.
– А может быть так, что Умес знает, что мы знаем, кто он такой, и его ход – это часть хитроумного плана?
Бала Керн подумал и отрицательно покачал головой:
– Не думаю, что это так. Генэк работал аккуратно.
– И всё же ещё раз присмотрись к Курцу и подумай, не осталось ли за тобой и твоими людьми следов. А потом решим, что с Умесом делать.
– Понял.
– Вот и ладно. Кстати, информация по бургомистру серьёзная?
– Да. Если Кофта прижать, он на карачках ползать будет, лишь бы его Тайной Страже Канимов не сдали.
В комнату вошёл слуга, один из тех, кто был привезён из столицы и, как я подозревал, работал на Имперский Совет. Он поклонился и сказал:
– Господин граф, ужин готов.
Слуга вышел, а я встал и кивнул на дверь:
– Продолжим беседу за столом.
Дайирин и Керн поднялись с кресел, и я, посмотрев на хмурого молчаливого шевалье, решил его подбодрить:
– Ресс, у меня для тебя радостная новость.
– Какая? – Шевалье застыл на месте и насторожился.
– Позавчера я сделал предложение руки и сердца Каисс Дайирин. И она его приняла.
От избытка нахлынувших на него позитивных чувств провинциальный шевалье чуть не подпрыгнул на месте и спросил: