Протектор Севера
Шрифт:
Сын согласился с отцом, и настала новая ночь. Снова напряжённые воины застыли вблизи двери, и в их руках помимо стали опять были заклятые серебряные кинжалы. Гнетущая тишина воцарилась в просторном общинном доме, и только всхлипы детей нарушали её. С каждым часом напряжение нарастало. И после полуночи все люди рода гунхат услышали несколько ударов по крыше, словно на неё упали камни, а затем раздался чёткий стук в запертую дубовую дверь и почти змеиное шипение на остверском языке:
– Кровь! Я чувствую кровь! Выходите, кошечки!
Напуганные голосом ночного пришельца, который завораживал, манил и
– Кто там?
– Твоя сме-е-ерть! – снова раздалось шипение.
– Ты вампир?
– Можно сказать и так. Но мне больше нравится название – ночной охотник!
– Зачем ты пришёл к нам?
– Какой глупый вопрос! Конечно же за вашей кровью, храбрый кошак! Выходи и ничего не бойся. Тебя я не трону, а оставлю на закуску! Побегаешь по травке, взбодришь кровь, а завтра я её выпью! Сегодня, так уж и быть, я и мои детки займёмся твоими сородичами.
Рольф промолчал. И, оглянувшись, он увидел, что все люди вокруг него будто пьяные. Они медленными шагами, словно зачарованные, а так оно и было, приближались к двери, и только Рольф, его отец и пара старых воинов сохранили трезвую голову. В три больших шага, расталкивая людей, Тарим приблизился к сыну и, наклонившись к его уху, прошептал:
– Нам людей не удержать. Они сейчас выйдут, и вампиры будут ждать их снаружи. Беги!
– Но как же бежать, отец?! Надо сражаться! У нас с тобой и стариков древние зачарованные амулеты, мы сможем оказать вампирам сопротивление.
– Беги, я сказал. Донеси весть о нашей гибели роду гунзаг, постарайся отомстить за нас и… – Тарим запнулся, – помни слова матери. Есть надежда спасти хотя бы некоторых членов рода. Это стая, один вампир разумный из древних, глава пятерых безумных особей. Всех они не съедят, а наверняка спрячут кого-нибудь в одной из пещер, про которую мы не знаем. Всё! Пошли!
– Котики! Кис! Кис! – снова из-за двери донёсся пробирающий до дрожи голос старого вампира. – Я всё слышу! Открывайте! А иначе я сам войду!
Тарим и сопровождающие его старики, на которых не действовал гипноз давным-давно умершей твари, изменённой злобными существами дольнего мира, чтобы пить кровь разумных существ, приблизились к выходу. Они обнялись, взяли в руки факелы, выставили перед собой кинжалы и, подпираемые со спины соплеменниками, выскочили наружу:
– Бей!
Рольф услышал голос отца и рванулся за ним. Слева и справа его плечи плотно сдавили сородичи, и, словно безвольную игрушку, людская масса выдавила его наружу из общинного дома. Он оказался на площадке, где вечерами собиралась молодёжь и где вожак общался с жителями. И здесь он увидел Тарима и его товарищей. Серебряными клинками и факелами они атаковали фигуру в тёмном развевающемся балахоне, но не могли его достать. Старый вампир, а это был он, легко, словно гимнаст, уклонялся от быстрых ударов живых и смеялся. А слева и справа от дома в ночной тьме мелькало несколько теней, которые выхватывали из толпы лишённых воли людей и утаскивали их к воротам.
Вскинув меч, Рольф бросился на одного вампира. Он был быстрым и ловким, как и все люди его рода. Но оборотня встретили сильным ударом ноги в грудь, и он упал на своих сородичей. Снова он поднялся и опять набросился на ближайшего вампира, который правой рукой полоснул его выросшими из пальцев когтями по груди. И опять Рольф упал. Новый бросок на врага, до которого он хотел дотянуться клинком. Однако вампиры были сильнее и быстрее. Раз за разом ночные кровососы легко отбрасывали его от себя, и так продолжалось до тех пор, пока он не остался один. Его соплеменники ушли в ночную тьму, и что там с ними происходило, он не знал. Отца и стариков не было. Он лежал на земле, а над ним нависал старый вампир, и выглядело это чудовище как человек. Прямой нос, чистое лицо и уверенный взгляд. Только кожа и волосы вампира своим серым цветом выдавали его.
Рольф попытался подняться. Но вампир придавил его ногой к земле и прошипел:
– Да завтра, котик! Послушай своего отца и беги! Посмотрим, далеко ли ты убежишь! Мне интересно!
Оборотень моргнул и обнаружил, что твари из мира мёртвых уже нет. Он встал, прошёлся по площадке перед общинным домом и бросился в темноту. Рольф пробежал по всему посёлку из конца в конец и никого не обнаружил. Следы были повсюду, а сами люди отсутствовали. И ворота, что характерно, по-прежнему были закрыты.
– А-а-а! – закричал в тоске Рольф. – Братья! Где вы?! Отзовитесь!
В ответ – тишина, ни вздоха, ни малейшего намёка на движение. Постояв немного, слабо соображая, что делает, оборотень отодвинул засов ворот и вышел на спускающуюся в долину тропу. Он оглянулся, подумал о том, что, раз не получилось нанести врагам урон и он не знает, как их одолеть, надо выполнить волю отца и покинуть родное ущелье Маброк. Его взгляд скользнул по ещё освещённому факелами общинному дому, и прикинул, что нужно взять в дорогу.
Однако, так и не собравшись с мыслями и решив, что бежать к медведям в облике зверя будет быстрее, обернулся ирбисом и длинными прыжками помчался вниз. Адреналин в крови подгонял, но далеко он не убежал. Нанесённые вампирами раны на груди кровоточили, и он был вынужден сделать короткий привал в одной из потайных пещер перед западным входом в ущелье. Здесь он отлежался, принял человеческий облик, спокойно прокрутил в голове все события минувшей ночи и приготовился снова перекинуться в зверя и продолжить бег, но тут вспомнил слова умирающей матери: «Подожди немного, и придёт человек со старым знаком, который ты узнаешь». При этом он словно почувствовал на коже мимолетное прикосновение материнской руки. Выйдя из пещерки, он сел на камень перед густым кустарником и стал ждать, пока на тропе внизу появится человек, который окажет ему помощь.
«Полчаса – и побегу», – решил Рольф.
Но прошло тридцать минут, и никого не было. Тропа оставалась пустой. Оборотень дал себе ещё полчаса, и ещё. И когда солнце зависло над его головой и он совершенно отчаялся, его чуткий слух уловил приближающийся топот лошадиных копыт. Шум становился всё явственней и чётче. В ущелье шёл отряд, судя по звукам, немногим более тридцати всадников и десяток вьючных лошадей. Сердце Рольфа забилось чаще, но выбегать на тропу он не торопился. Нужен был знак, он решил ждать, и наконец оборотень увидел его.