Протекторат (Призрачная реальность)
Шрифт:
— Ладно, давай. Только сначала я сдам билет и предупрежу Келли Симпсон, что с ней не полечу.
— Кто такая Келли Симпсон? — спросила я.
— Да так, попутчица. Тоже пассажир «Отважного». — Ева вновь подхватила мой чемодан и увлекла меня к выходу из зала прибытия. — Она дипломат, новый сотрудник земного посольства на Дамогране.
— Вы вместе были на пляже?
— Нет, но я совсем не удивлюсь, если окажется, что она тайком следила за мной.
— С какой стати?
— Да ни с какой, просто из любопытства. Келли с первого дня вцепилась в меня мёртвой хваткой, так хочет подружиться со мной, аж из кожи вон лезет. Ужасно прилипчивая особа, хотя, надо признать, интересная собеседница. Поначалу
В устах Евы это была высшая похвала. Подавляющее большинство людей не вызывали у неё ровно никакого интереса, с ними она откровенно скучала и при малейшей возможности стремилась избавиться от их общества. Мало кому удавалось пробиться сквозь её внешнюю холодность и замкнутость, достучаться до её сердца, зажечь хоть искорку заинтересованности в её глазах. За время нашего недолгого знакомства я так и не смогла уяснить, какими качествами должен обладать человек, чтобы заставить Еву выбраться из скорлупы, в которой она пряталась от окружающего мира. Ясно было одно: у меня оные качества присутствовали, притом в пропорциях, близким к идеальным.
— А с кем ещё на корабле можно иметь дело? — полюбопытствовала я.
— С Мишелем Тьерри, — без раздумий ответила Ева. — Он начальник Келли, тот самый земной посланник, о котором я уже говорила. И ещё, пожалуй, с коммодором Конте. Правда, с ним у меня отношения не сложились.
— Почему?
— Он сам всё испортил, пытаясь приударить за мной. Мне это не понравилось.
— Может, он влюбился в тебя?
— В том-то и дело, что нет. Если бы он влюбился, я бы с пониманием отнеслась к его ухаживаниям — в конце концов, я не такая бездушная стерва, как обо мне думают. Но у него на уме был один только секс.
— Ты уверена?
— Конечно. Я же не слепая и могу различить, где чувства, а где — просто желание гульнуть. Самое возмутительное, что Конте не простой офицер, а командир корабля, и ему не подобает так вести себя с пассажирами, которые во время полёта находятся целиком в его власти. Это здорово смахивает на злоупотребление служебным положением.
Келли Симпсон мы нашли там, где и оставила её Ева, — за столиком кафетерия в комфортабельном зале ожидания аэровокзала. Она оказалась красивой негритянкой лет тридцати, очень рослой, едва ли не на голову выше меня, но, несмотря на это, довольно изящной. Познакомив нас, Ева сообщила ей, что немного задержится на планете и вернётся на корабль лишь через несколько часов. Келли явно была разочарована тем, что лететь ей придётся одной, однако напрашиваться в нашу компанию не стала, прекрасно понимая, что мы с Евой хотим побыть вдвоём.
Поначалу я не собиралась читать её мысли — это было не к спеху, к тому же у меня ещё не прошла головная боль, вызванная длительным и в высшей степени неприятным контактом с разумом Ньето. Однако к концу нашей короткой беседы я изменила своё решение, уловив в эмоциях Келли какую-то странную настороженность по отношению ко мне. Она словно бы оценивала меня — но не как человека и свою новую попутчицу, а как возможного противника.
Ясное дело, это не могло не встревожить меня, особенно когда за мной уже охотился наёмный убийца. Пока Ева ходила сдавать свой билет, я, под предлогом того, что хочу выпить стакан сока, осталась в кафетерии и, вежливо внимая пустопорожней болтовне Келли, осторожно прикоснулась к её мыслям. Глубоко проникать в её разум я не стала, ограничившись лишь тем, что лежало на поверхности, но и этого оказалось достаточно, чтобы развеять мои опасения.
Против меня Келли Симпсон ничего не имела, а её настороженность была не более чем профессиональной реакцией на незнакомца. В целом я казалась ей безобидной,
Меня так и подмывало копнуть глубже и разузнать подробности, однако я удержалась от соблазна и решила повременить, пока мы не окажемся в более спокойной обстановке на борту корабля. Сейчас Келли заметно нервничала, что отнюдь не облегчало чтение её мыслей, а у меня были и другие заботы, в данный момент поважнее — прежде всего мне следовало избавиться от Ньето. Я уже придумала, как оставить его в дураках, теперь предстояло самое сложное — заставить этот план сработать.
Через несколько минут вернулась Ева. Мы попрощались с Келли Симпсон, прошли на стоянку флайеров, где взяли такси и отправились в прибрежный отель «Пасадена». Дор'oгой мы в основном молчали, то и дело обмениваясь улыбками. Ева отбросила свою обычную сдержанность и вся просто сияла от счастья, отчего её лицо из просто симпатичного стало почти красивым. Я же, наряду с радостью от встречи, в глубине души испытывала некоторую неловкость перед Евой. С её появлением моя миссия приобретала личностную окраску, что мне совсем не нравилось. Меня, впрочем, с самого начала смущало, что в деле замешаны близкие родственники Евы, а теперь ситуация стала во сто крат хуже: получалось, что я не просто собираюсь шпионить за её отчимом, но и невольно использую нашу дружбу, чтобы поближе подобраться к адмиралу Сантини. В общем, нехорошо получалось. Очень нехорошо. И самое скверное, что ничего поделать я не могла…
В отеле я сняла на своё имя комфортабельный одноместный номер, заплатив за две недели вперёд. Это, конечно, было расточительно, но моя безопасность того стоила. Вне всяких сомнений, Ньето вскоре проверит мой гостиничный счёт, и я не хотела, чтобы он заподозрил неладное. Тогда он установит за мной более плотную слежку, и мне будет гораздо труднее уйти от него. Лучше уж выбросить на ветер пару тысяч, но обеспечить себе надёжное прикрытие. Хорошо хоть Ньето не рискнул использовать подслушивающий «жучок», ограничившись лишь следящим, иначе моя задача сильно усложнилась бы.
Ещё выходя из такси, я украдкой шепнула Еве, чтобы она ни о чём не спрашивала меня при посторонних, поэтому, пока я договаривалась с администратором, она благоразумно помалкивала, лишь глядела меня с недоумением, к которому примешивалась изрядная доля страха — страха перед нашей новой разлукой.
Когда мы наконец поднялись в номер и остались наедине, Ева немедленно набросилась на меня с расспросами:
— Что это значит, Вики? Ты передумала лететь на Дамогран? Ты остаёшься здесь?
Убедившись, что нас никто не подслушивает, я устало опустилась в кресло и сказала:
— Всё в порядке, Ева, не беспокойся. Я лечу с тобой.
— Тогда зачем ты сняла номер на две недели?
— Так нужно. — Я немного помедлила, собираясь с мыслями. — Помнишь, ты как-то говорила мне, что когда-нибудь я доиграюсь со своим покером?
— Помню, — кивнула она, присев на подлокотник моего кресла. — И что, доигралась?
— Да.
— Тебя поймали на жульничестве?
Протестовать против её нелепого предположения и настаивать на том, что мне просто сказочно везёт, я не стала. Ева наотрез отказывалась верить в моё везение и считала, что я выигрываю в карты благодаря обману. Впрочем, по-своему она была права: читать мысли игроков вполне подпадает под определение жульничества. Ведь это, по сути, то же самое, что заглядывать в чужие карты.