Против лома нет приема
Шрифт:
— Это понятно. Неясно одно: что он там должен узнать у этой эстоночки?
— Открою маленький секрет. Лично твой мальчик ровным счетом ничего узнавать не должен. Он просто-напросто должен забрать эту Анечку из родного дома и привести туда, куда ему будет указано. Все остальное мы берем на себя.
— Интересно…— На лице у Птицына промелькнула озабоченность. — Но все же, что она знает?
— Сущую ерунду, казалось бы. Дело в том, что, как недавно выяснилось, эта милая конопатенькая девочка разработала для сервера своей родной фирмы некую «непробиваемую» систему защиты информации. Примерно три месяца назад. Если раньше
— Как это?
— При попытке взломать коды и войти на закрытые каналы все эти хакеры-кракеры подхватывают вирус, который, что называется, «за шесть секунд» сносит все программное обеспечение «атакующего». Более того, после этого «поражения» практически невозможно установить заново все эти «Windows», «Norton Commander» и прочие операционные системы. И «отцедить» вирусную программу не удается. Она садится и на винчестер, и в оперативную память. Машины просто не запускаются…
— Нескромный вопрос, Кирилл Петрович, — осторожно перебил Генрих. — Вас интересует конкретно система защиты или то, как войти в закрытые каналы фирмы «Малекон»?
— Как выражался товарищ Винни-Пух, «и того и другого, и можно без хлеба». Сама по себе система активной защиты информации, которую создала Аня, — это очень хороший товар. Но то, что она прикрывает у «Малекона», я думаю, не менее интересно. Больше, пожалуй, даже тебе знать не следует.
— Неплохо для начала! — хмыкнул Птицелов. — Ну, а нельзя ли, скажем, решить, вопрос по-простому? Прийти к девочке на квартиру в форме, предъявить удостоверения и постановления, найти у нее, допустим, пять грамм героина, а затем вывезти ее в какое-то уютное место и там поговорить начистоту. Или, например, сцапать где-нибудь ее папочку, мамочку, того же Гену? А потом провести тихую, проникновенную беседу на интересующую вас тему. И все это, между прочим, без какого-либо участия «мамонтов» и Тарана, так сказать, наличными силами и средствами…
— Ты тут только что говорил, Генрих, — осклабился Кирилл Петрович, — что лишь благодаря нашему давнему знакомству не подозреваешь меня в подставе. Я сейчас могу ответить в том же духе, то есть сказать, что лишь благодаря нашему давнему знакомству не подозреваю тебя в наивности. Если б варианты, о которых ты говорил полушутя, были возможны, то я, вероятно, не стал бы обращаться к тебе.
— А можно узнать, почему эти варианты невозможны? — прищурился Птицын, заметно посуровев. — Одно дело — если есть объективные препятствия, а другое если есть желание загрести жар чужими руками. То есть заработать как следует самим, а с исполнителями рассчитаться по низшей ставке.
— Генрих, тебе не кажется, что мы можем с тобой поссориться? Ты хорошо подумал, прежде чем высказаться? — нахмурился Кирилл Петрович. — Или ты всерьез думаешь, что двести бойцов, которые у тебя под командой, позволяют тебе произносить невзвешенные фразы? Ты вообще-то адекватно воспринимаешь свое место в жизни?
— Вполне, — несколько сбавив тон, произнес Птицелов. — Я знаю, чего стою, и прекрасно понимаю, что без вас мне мало что светит. Вы — голова, я — руки и ноги. Но не хотелось бы цитировать известную пословицу…
— Насчет того, что «дурная голова
— Примерно так. Но вы все-таки не ответили: у вас есть объективные причины использовать в работе моего человека, при том что у вас полно своих людей?
— Есть эти объективные причины, есть! — с легким раздражением в голосе сказал Кирилл Петрович. — Начнем с того, что все эти фиктивные аресты или задержания слишком заметны. Сейчас не тридцать седьмой год, когда каждый день кого-нибудь хватали и уводили. К тому же сейчас все стали юридически грамотные и даже дверь так просто не откроют. Железную дверь сразу не сломаешь, а пока будешь над ней маяться, Петерсоны начнут звонить куда попало, и все пойдет прахом. Во-вторых, для этого дела надо снаряжать целую группу, обеспечивать прилично оформленными ксивами, милицейской формой и, кроме того, привлекать понятых, чтоб все было правдоподобно. Иначе все это будет выглядеть как разбойное нападение, с шумом, гамом, а возможна, и со стрельбой. Кому это надо?
— Никому, бесспорно…— мрачно кивнул Птицын.
— Иное дело, — продолжил Кирилл Петрович, — когда к знакомой девушке приедет знакомый юноша, припомнит, как он зимой помог ей тащить телевизор и как получил от нее очень нужные компакт-диски, а потом скажет, допустим, что у него есть к Ане весьма интересное предложение, связанное каким-то боком со светлой памятью Павла Степановича. Который, царствие ему небесное, видимо, не был безразличен юной госпоже Петерсон. Что, девочка не сядет с ним в машину? Сядет и спокойно поедет, а напугается только тогда, когда окажется под контролем более солидных людей.
— Короче говоря, вся работа у Юрки будет состоять только в том, чтоб заманить девочку в западню? — хмуро произнес Птицын. — Так бы и сказали сразу. А то у меня создалось впечатление, что вы ему собираетесь целую разработку доверить. На фига было разводить все эти рассуждения насчет «информации», которую он-де может узнать? Насчет профессионалов и дилетантов? Эта работа, которую вы предлагаете Тарану, называется «подай-принеси». С ней он, конечно, вполне справится. Практически ни о чем толком не зная.
— Видишь ли, Генрих, нюансы ведь всякие бывают. Информация может всплыть очень неожиданно. Например, девочка догадается, перепугается и захочет сразу же все выложить тому, кто за ней приехал. Дескать, все скажу, только верни меня домой. Да еще скажет, что эти сведения больших денег стоят. Примерно половина так называемых профессионалов, продумав ситуацию как следует, спрячет Аню в каком-нибудь укромном месте, а то и вовсе бесследно уберет. Конечно, после того как сумеет узнать все ее секреты. И сам при этом скроется так, что отыскать его будет непросто— В общем, в случае с твоим парнем мы по крайней мере от этих осложнений гарантированы.
— Ладно… — вздохнул Птицын. — Когда его надо отправлять в столицу?
— Строго говоря, «вчера». Лучше, если он успеет уехать сегодня через час-полтора, а вечером уже будет в Москве и начнет выполнять задание. Тут, брат, промедление смерти подобно, как выражались Петр I и Владимир Ильич Ленин. Наверно, именно поэтому у них всегда все получалось не «как всегда», а так, как им было нужно.
— Вот незадача, — проворчал Генрих, — придется его очень разочаровать…