Против всех
Шрифт:
– Да шагни ты влево, один шаг, ну же, старшой!
Твою мать, да это же бормотание Макса, да еще на родном языке. Я мгновенно все понял и просто наклонился. В этот момент услышал, как надо мной, свистнув, пролетел кусок свинца. Разгибаясь, не боялся, что будет еще выстрел. Максу и без «читов» два выстрела на одного человека не нужно тратить, гарантия. Картина, что предстала перед глазами, была просто шедевром. Я как-то показал Максу, еще там, в лесах Белоруссии, что может пуля со спиленным наконечником, Буряту понравилось. Передо мной сейчас стояла Оливия, бандит все еще ее удерживал, но скорее на автомате, чем осознанно. Пистолета в правой руке не было, как и самой руки почти по плечо. Выстрел Бурята оторвал ему руку, и бандит сейчас, пока еще пребывая в шоке, глядел на свой обрубок и не понимал произошедшего.
– Ну, сука, я же говорил, что убью тебя медленно, – увидев, как тот заваливается вбок, рванул к нему. – Э, нет, ты, гад, быстро не умрешь!
Подхватив сначала Оливию и уложив ее на бетонный пол, я повернулся к противнику. Но злость уже отходила, я слишком любил Оливию, чтобы просто бросить ее одну и идти утолять жажду мести. Вновь подняв девушку на руки, я начал осматривать ее. Женщины уже облепили меня и приставали с расспросами, но я только шептал любимой, что люблю ее и прошу меня простить.
– Старшой, да ответь ты! – наконец расслышал я.
Вытащив рацию, ответил:
– Сеня, дуй ко мне, здесь чисто!
– Минута! – ответил Серега и выключился.
Спустя буквально пару минут мы уже стояли все вместе, за исключением Сани, он остался возле въезда на территорию этой стройки, чтобы задержать копов, если появятся. Да просто будет в них стрелять, нам уже по хрену на всех. Но, к счастью или нет, все обошлось без крайностей.
– Игорек, чего с этим делать будем? – спросил Яхон, после того как уже осмотрел мать, да и всех остальных тоже. Просто все были в крови и грязи, у мужиков, естественно, были опасения насчет ран. Оказалось, что ранена всерьез одна Оливия, остальным досталось только кулаками, но и это, конечно, много для женщин.
– Кран видишь? – показал я рукой на стрелу, что находилась от здания, на котором мы были, всего в десятке метров.
– Понял, прямо сюда?
– Ага, – кивнул я, – справишься?
– Разберусь, не труднее, чем «кадиллак» водить! – Серега тоже купил себе «кэдди», знает, что говорит.
Как специально, рядом, на этой же площадке третьего яруса, на ограждении я увидел какой-то плакат.
– Макс, будь другом, принеси, пожалуйста, – я указал на табличку. Бурят, так же как и Серега до него, быстро сбегал и принес то, что я просил.
– Чем бы написать… – задумался я, но тут Бурят протянул мне карандаш.
– Здесь нашел, на стройке. Смотри, какой интересный, я чего-то таких еще не видел.
Карандаш был знаком мне, в моем времени такие назывались столярными вроде. Овальный в сечении, он был с палец толщиной, соответственно грифель у него был тоже будь здоров.
Написав несколько слов на доске, я вынул пистолет и прострелил в табличке дырку.
– Все, Макс, уводи женщин, ждите нас в машинах на той стороне, помнишь, где наметили?
– Хорошо, давайте быстрее, и так задержались уже, – Макс понес на руках Оливию, остальные потихоньку пошли за ним сами. Говорю же, остальным повезло чуть больше, они не были моими женами, возможно, поэтому их сильно и не мучили. Я подошел к лежавшему и трясшемуся от шока и страха бандиту и, склонившись над ним, задал вопрос:
– Кто?
– …
– Кто? – повторил я, видя, как полудохлый босс не может связать двух слов.
– Ка-ка…
– Обсерешься сейчас! Что ка?
– Камоддо, это он приказал. Денвер под ним…
– Был, идиоты, грохнули его вчера! – я не врал, вчера по радио слышал. В Нью-Йорке война семей в самом разгаре.
– Добей уже, прошу…
– Зачем? – задал я простой вопрос. – Я привык держать слово, а я обещал, что ты умирать будешь долго!
– Ну что тебе стоит, щенок, просто нажми на курок, будь человеком!
– Это ты мне рассказываешь о человечности?
Я взял табличку и, положив ее на грудь будущему покойнику, воткнул сквозь простреленную из пистолета дырку тот самый карандаш. Завизжав от новой боли, гангстер скрючился и стал извиваться.
– Ладно придуриваться-то, всего чуток вогнал! – я же не хотел, чтобы он так быстро умер. Но табличка оказалась хорошо закреплена. В этот момент крюк на тросе крана уже был рядом, Серега разобрался с управлением и подогнал его ко мне. Попросив по рации опустить пониже, я взял крюк и наклонился над будущим наглядным пособием для врага.
– Пора прощаться, урод, передавай привет дружкам в аду, скоро к вам еще друзья прибудут, уж поверь! – с этими словами я вогнал крюк в спину этой твари со всей своей бонусной дури. Крюк пробил спину и вышел снаружи, разорвав грудь. К этому времени этот мешок с дерьмом был уже в аду.
– Сень, подвесь так, чтобы видно было, когда приедут сюда, только не высоко, чтобы прочитать могли, это же все-таки «привет семье»!
А написал я там довольно банальную вещь: «СМЕРТЬ ИДЕТ К ВАМ, СЕМЬИ!»
Серега хорошо поставил кран, труп оказался прямо над стройкой. При въезде сразу бросится в глаза, пускай почитают, ушлепки.
Ушли мы, когда полицейские сирены уже вовсю выли на территории этой промзоны, ушли чисто, пусть копы работают, а нам на отдых пора.
Оливия потерпела, я хорошо ее перевязал, и она держалась до самого Колорадо-Спрингс. Просто там у нас свой доктор есть, который гарантированно не будет трепать языком. Доктор сделал все как надо, и я забрал любимую домой. Мои ожидания не подтвердились, любимая совсем не имела ко мне претензий, но я видел, что ей чертовски страшно. Ребята в это время ездили за город, забирали детей, и наконец сообщили Коби, что все в порядке. Тот сразу явился ко мне.
– Что, босс, достали они нас все же? – Коби говорил с явным сожалением.
– Есть такое, но я в принципе и не удивлен. Чего-то такого следовало ожидать, мы же не в лесу прятались, жили открыто.
– Как дальше будем?
– У тебя еще не пропало желание быть с нами?
– Что ты, Гарри, я навсегда с вами!
– Приказывать не буду, да и не могу, ты мне все же друг, а не слуга…
– Говори, босс, что я должен сделать?
– Спасибо, Коби, за преданность и за дружбу. Нужно в Денвер съездить…