Противники

Гришэм Джон

— Мы обдумывали этот вариант, ваша честь, но пока не обсуждали это с мистером Алисандросом. Мы должны принять решение на следующей неделе.

Сирайт посмотрел на Надин Керрос:

— Каков ваш ответ?

— Мы представляем защиту, ваша честь, и никогда не горим желанием доводить дело до разбирательства.

Ее честность развеселила судью. Уолли прошептал Дэвиду:

— Что такое Местное постановление 83:19, черт возьми?

Дэвид тихо ответил:

— «Ракетный» список дел к слушанию. Упрощенное рассмотрение дела. В супербыстром режиме.

—

Нам это не нужно, правда? — прошипел Уолли.

— Да. Мы хотим заключить мировое соглашение и обогатиться.

— Нет никакой необходимости подавать ходатайство, мистер Фигг, — заявил судья. — Я присваиваю делу статус по Местному постановлению 83:19. Мы будем рассматривать его быстро, мистер Фигг, так что поторопитесь.

— Да, сэр, — ответил Уолли.

Судья Сирайт стукнул молотком и сказал:

— Встретимся снова через шестьдесят дней, и я жду здесь мистера Алисандроса. Заседание закрыто.

Пока Дэвид и Уолли распихивали документы и блокноты по портфелям в надежде ретироваться побыстрее, Надин Керрос вальяжно подошла к ним, чтобы поздороваться.

— Рада познакомиться, мистер Фигг, мистер Зинк, — произнесла она с улыбкой, от которой беспокойное сердце Уолли забилось быстрее.

— Взаимно, — ответил он.

Дэвид улыбнулся и пожал ей руку.

— Мы на пороге долгой и болезненной схватки, — сказала она. — И на кону много денег. Я пытаюсь сохранить общение на профессиональном уровне и свести неприятные чувства к минимуму. Уверена, ваша фирма относится к этому так же.

— О да, — выдохнул Уолли и чуть не пригласил ее выпить. Манипулировать Дэвидом было не так легко. Он видел ее красивое лицо и дружеское расположение, но знал, что за этим фасадом скрывается безжалостный боец, который с радостью будет наблюдать за тем, как ты истечешь кровью на открытом судебном заседании.

— Полагаю, увидимся в следующую среду, — проговорила она.

— Если не раньше, — сказал Уолли, сделав вялую попытку пошутить.

Когда Надин удалилась, Дэвид схватил Уолли под руку и сказал:

— Пошли отсюда.

Глава 20

Теперь, когда Хелен забеременела и поняла, что ближайшее будущее займет ребенок, учеба в Северо-западном университете казалась менее важной. Одно занятие она пропускала из-за тошноты по утрам, другое — из-за недостаточной мотивации. Дэвид деликатно намекал, что не стоит забрасывать учебу, но она хотела взять тайм-аут. Ей было почти тридцать четыре, и, охваченная восторгом в преддверии грядущего материнства, она быстро начала терять интерес к докторской диссертации по истории искусств.

Одним очень холодным мартовским днем они обедали в кафе у кампуса, когда Тони Вэнс, учившаяся вместе с Хелен, случайно проходила мимо. Дэвид видел ее лишь один раз. Она была на десять лет старше и воспитывала двух подростков и мужа, который занимался чем-то вроде отправки грузов в контейнерах. Это у нее была домработница-бирманка, бабушка мальчика, который получил серьезные повреждения

мозга. Дэвид упрашивал Хелен надавить на Тони и устроить им встречу, но домработница не желала сотрудничать. Используя метод слежки, но не нарушая законов и права на частную жизнь, Дэвид выяснил, что мальчику пять лет и последние два месяца он находится в отделении интенсивной терапии в детской больнице «Лейкшор» на севере Чикаго. Его звали Туйя Хаинг, и он родился в Сакраменто, поэтому был гражданином США. А вот иммиграционный статус его родителей оставался для Дэвида загадкой. У Зоу, домработницы, судя по всему, имелся вид на жительство.

— Думаю, теперь Зоу поговорит с вами, — сказала Тони, потягивая эспрессо.

— Когда и где? — спросил Дэвид.

Она взглянула на часы:

— Мое следующее занятие заканчивается в два, потом я поеду домой. Почему бы вам ко мне не заглянуть?

В 14.30 Дэвид и Хелен припарковались за «ягуаром» на подъездной аллее шикарного нового дома в Оук-Парке. Что бы ни делал мистер Вэнс с грузом в контейнерах, он делал это хорошо. Местами, наверху и внизу, дом имел выступы, конструкция изобиловала стеклом и мрамором и отличалась причудливым дизайном. Архитектор явно стремился создать нечто уникальное, и ему это удалось. Наконец они нашли входную дверь, у которой их встретила Тони. Она переоделась и уже не пыталась изображать двадцатилетнюю студентку. Тони провела их на застекленную террасу, откуда открывались прекрасные виды, и через пару минут вошла Зоу. Она принесла поднос с чашками кофе. Всех представили друг другу.

Дэвид никогда не встречал бирманок, но предположил, что ей около шестидесяти. В форме горничной она казалась миниатюрной. У нее были короткие седеющие волосы, а на лице словно застыла вечная улыбка.

— Зоу очень хорошо говорит по-английски, — сказала Тони. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, Зоу. — Та смущенно села на маленький табурет рядом с хозяйкой.

— Давно вы живете в Соединенных Штатах? — спросил Дэвид.

— Двадцать годов.

— У вас есть здесь родственники?

— Мой муж здесь, работать в «Сирс». Мой сын тоже. Работать на деревянную компанию.

— И он отец вашего внука, который сейчас в больнице?

Она кивнула. Улыбка исчезла при упоминании мальчика.

— Да.

— У мальчика есть братья и сестры?

Она выставила два пальца.

— Два сестры.

— Они тоже больны?

— Нет.

— Расскажите мне, что произошло, когда мальчик заболел?

Она посмотрела на Тони, и та сказала:

— Все хорошо, Зоу. Вы можете доверять этим людям. Мистеру Зинку нужно услышать эту историю.

Зоу кивнула и начала говорить, уставившись в пол:

— Он все время уставать, много спать, потом появиться сильная боль здесь. — Она стукнула себя по животу. — Он так громко кричать от боли. Потом он начать рвать, каждый день его рвать, он похудеть, стать очень тощий. Мы возить его к доктору. Они положить его в больницу, и там он уснуть. — Она дотронулась до головы. — Они думать, у него проблема с мозгом.