Противоположности. Рисорджименто
Шрифт:
– Если ты хотел, дядя, меня хоть чем-то шокировать, то это у тебя не получилось. Стоит всё же посетить подвал моего палаццо в Форли, там бы ты нашёл ещё много игрушек, которые пришлись бы тебе по вкусу, – прошипела я и подалась вперёд, но Лоренце успел перехватить меня, притронувшись к плечу. Да, надо более сдержано себя вести и не подставлять гостеприимных хозяев этого дома. Но как же я сейчас хотела посетить этот самый подвал в сопровождении Асканио и показать на нём, как действуют те ужасы, которые там находятся. Кажется, я там видела даже аналог Железной Девы, если не её прототип. Судя по виду кардинала, он был слегка удивлён ходом беседы, которая складывалась не так, как он планировал изначально. Идиот. Сам же сказал, что я больше дочь своего отца, чем Людовико его брат.
– Хорошо, перейдём к делу, – глубоко вздохнул Асканио. – Катерина, Святой Отец Юлий II слишком любит свой род, и это знают все, а ещё он любит детей, как ни странно, у него даже есть дочь, что не помешало ему занять столь высокое место перед самим престолом Господним. Ведь всем прекрасно известно, что к роду Риарио, Джироламо не имеет никакого отношения, только это никогда не озвучивалось вслух, поэтому твой будущий ребёнок будет из рода Делла Ровери и, Святой Отец готов лично признать его своим племянником.
– Мне это не интересно, – выдавила я из себя, понимая, что это только начало действительно серьёзного разговора.
– Я не буду вступать с тобой в полемику и рассказывать обо всех преимуществах такого исхода событий, потому что тебя они мало коснуться, ты же всего лишь… женщина, – расплылся в улыбке кардинал. – Но женщина, которую почему-то ценит сам Святой Отец, потому что даёт тебе право выбора, что лично для меня совершенно не понятно. У Святой церкви к тебе Катерина есть три предложения в случае рождения мальчика. Первое. Ты после рождения ребёнка возвращаешься в Форли или Имолу и выходишь замуж за того, кого выберет тебе Святой Отец, чтобы на его территории правил здравомыслящий регент-мужчина. Второе. Ты не возвращаешься в Форли или Имолу и живёшь своей жизнью, но в противном случае, Святой Отец вправе забрать твоего ребёнка, чтобы обеспечить ему достойное будущее и правильное воспитание. Опять-таки выбрать для него достойного регента для осуществления правления на территориях, которые принадлежат твоему, ещё не рождённому сыну. И третье, ты отказываешься от права наследования твоим сыном территорий, располагающихся в папской области, разорвав тот договор между тобой и конклавом. Но, Катерина, третий вариант, так или иначе, не исключает первых двух, озвученных ранее. У тебя есть время подумать, что ты выберешь, хотя я, как брат твоего отца, советую рассмотреть первый вариант, как наиболее успешный, тем более что герцог миланский дал своё полное согласие для заключения такого выгодного для Милана династического брака. Время есть, но оно может сыграть не в твою пользу, ведь всё может поменяться, и даже Святой Отец вправе передумать, пока же он не действует рационально, глядя на своего двухгодовалого ребёнка.
– Пошёл вон, – сквозь пелену перед глазами, прорычала я, стараясь скрыть дрожь в голосе и во всём теле.
– Я другого и не ожидал, слишком ты спесивая, что недопустимо для женщины, и не приветствуется не только мной. Святой Отец Юлий II ждёт твоего решения в ближайшее время, не следует тянуть до родов, Катерина.
Он ещё раз смерил меня взглядом и, не прощаясь с Лоренцо, вышел из зала в сопровождении своих людей.
Как только дверь за ним закрылась, я тряпичной куклой осела на пол и закрыла глаза, ощущая, как кто-то неуверенно меня обнимает и прижимает к себе.
– Я не отдам им ребёнка, Лоренцо, – открывая глаза, я слегка отстранилась, глядя на задумавшегося мужчину.
– У тебя нет выбора…
– Он всегда есть, – я вскочила и, больше не оглядываясь, ринулась в свою комнату. Зря Ванька не дал мне его убить. Хотя это мало бы помогло, ведь через месяц-два уже нельзя будет скрыть за одеждой моё положение. Я была готова ко всему, но только не к этому. И никого нет рядом, кто мог бы дать хоть один здравый совет. Ненавижу их. Я просто их ненавижу, да Винчи и Ивана, которые бросили меня одну в мире голодных акул, которым я стою поперёк горла, и моё положение не даёт мне даже единого шанса хоть что-то им противопоставить.
Глава 6
Иван
Из Флоренции в Швейцарскую Конфедерацию можно было попасть несколькими путями. Один из них лежал через Венецию, второй через Геную и либо Милан, либо Савойю. Я думал над каждым маршрутом, и остановил выбор на Генуе и Савойе. Тому были причины, некоторые мысли, носившие пока лишь неоформленный характер. Но которые очень быстро складывались в пока что абстрактный план, который, при определённой доле удачи, мог бы принести мне много интересного, но мог бы похоронить при неудаче. Но, в любом случае для того, чтобы двигаться в любом направлении, мне необходим был Милан. Его расположение было для меня просто идеальным. Но пока Милан не захвачен, если получится, то это произойдёт, всего лишь в результате крохотного переворота, загадывать о том, что делать дальше не слишком разумно, хотя некоторые намётки всё-таки лучше иметь.
Вопреки моим опасениям, никаких осложнений после ужина с Медичи у Берарди не произошло. Вот только, похоже, что Клыкову и Милославскому кое-что обломилось ночью, потому как вернулись они под утро в лагерь уставшие, не выспавшиеся, но не выглядевшие недовольными. Кобели, мать их. Хорошо ещё, хоть меня соизволили до лагеря проводить, прежде чем смыться на свиданку.
А вот мужьям прелестниц действительно оказалось по барабану, чем их половинки занимаются в ночное время. Единственное, что радовало – обошлось без дуэлей, да и то, что итальянки этого времени знали толк в омовениях, смирило меня с этим локальным развратом. Другое дело, что я опасался дурных болезней, которые мои парни вполне могли нахватать. Но и удерживать молодых, полных сил воинов у меня не было морального права. Надо бы где-нибудь православного священника достать, чтобы вовремя пресекал совсем уж откровенное моральное разложение дружины.
Вот только где мне достать этого самого православного богослужителя в самом центре влияния Святого Престола? Как ни странно, но именно об этом были все мои размышления, в то самое время, когда я въезжал в Геную. Со мной было всего двадцать витязей. Остальные с Холмским отправились в Хохостервиц, чтобы узнать у герцога, остаются ли его слова в силе, или он хочет передумать? Если всё остаётся в силе, то Холмский должен будет объявить Горицию взятой под мою руку, и от моего имени принять присягу у жителей. Жителям Гориции было, если честно, всё равно кто там над ними в этот раз оказался, да и мало их осталось, слишком мало, чтобы продолжить разработку так сильно необходимой мне меди. Мы договорились с князем, что встретимся в замке, когда я буду возвращаться из Люцерны, надеюсь, с нанятыми пехотинцами.
В Генуе наш небольшой отряд остановился на постоялом дворе, на котором хозяин не знал, как мне угодить, всё-таки мы чаще всего вставали или лагерем перед городами, или же останавливались у правителей в замках, чаще всего способных вместить мою небольшую армию, за исключением местных палаццо, которые в большинстве своём не были рассчитаны на такое количество всадников. Расположившись в комнатах, а мы заняли половину этажа, спустились вниз в трапезную, чтобы пообедать. Со мной остались самые, можно сказать, «продвинутые» дружинники, которые, в общем-то, довольно быстро осваивались в Европе и не дичились некоторых довольно странных, на взгляд русичей, обычаев. Фьорованти и да Винчи поехали с Холмским, чтобы при удачном стечении обстоятельств заняться укреплением замка. В ожидании заказанного ужина я негромко переговаривался с Милославским, который уверенно начал занимать место не просто рынды, но и, в какой-то мере, советника.
– Господь наш всемогущий, неужели свершилось чудо, и я взаправду вижу здесь единоверцев? – негромкий женский голос заставил меня обернуться к говорившей. Прямо за моей спиной стояла высокая брюнетка. Черты лица, едва уловимый акцент, всё выдавало в ней гречанку. – Я слышала от хозяина этой таверны, что сюда к нам приехал самый настоящий русский князь, но поверить в такое невероятное стечение обстоятельств очень трудно. Скажите мне, действительно ли вы и есть тот самый князь? – она смотрела прямо на меня, и я, в который раз, про себя удивился насчёт того, что здесь все встреченные нами люди безошибочно определяют во мне Великого князя. Хотя вон, тот же Милославский и одет лучше, богаче так точно, а князь Холмский, которого сейчас рядом не было, обладал истинно княжеской статью. Но все определяли князя именно во мне, хотя никто не мог объяснить почему.