Противостояние 2

Афанасьев Александр

Гражданские в последнее время лезли и в Афганистан - в больную тему, в которой и армия-то не могла разобраться. Особенно усердствовали Шеварднадзе и Яковлев.

– В Афганистане армия делает все что может. Мы должны либо идти вперед, либо двигаться назад, представьте себе, что было бы, если бы мы в сорок четвертом освободили бы территорию СССР и остановились бы на границе? К какой крови это привело бы! Лучше ответьте мне - что происходить у вас в ЦК, почему материалы попадают

к американцам?

Наверное, если бы министр не встретился сегодня с кабаном, а потом не принял бы "на кровях" он бы и не подумал сказать этого. Но он - сказал.

– О чем это вы, товарищ Соколов?

– Да о том же! Информация попадает к американцам, прямо из здания Политбюро!

Сказал - и сам тотчас же пожалел о сказанном. Но слово - не воробей, вылетит - не поймаешь...

– Объяснитесь, товарищ министр. Это слишком серьезное обвинение.

– Идет перевооружение частей и соединений ПВО. Материалы докладываются в ЦК.

– Кому докладываются? Романову?

– Не только. Иногда - самому. Помимо профильных комиссий ЦК. Потом мне разведка докладывает что эти материалы - у противника. Что маршруты норвежских американских самолетов наблюдения подстроены аккурат под дислокацию наших частей.

– Почему не докладываете в ЦК?******

– Докладывал.

– Кому?

– Самому. Лично.

– И что сказал Сам?

– Сказал, что я нагнетаю обстановку. Что у меня - рецидивы старого мышления - злобно выдал пьяный и расстроенный министр.

– В КПК******** не пробовали обращаться?

– Что я - себе враг?

– Действительно...
– чин из ЦК о чем-то задумался

– Хорошие времена сейчас пошли, Александр Владимирович...
– как то не к месту вставил герой сегодняшнего дня, тоже сидящий на пеньке и ставший невольным свидетелем этого объяснения - бумаги уже из Кремля пропадают.

– Это не повод для юмора. У нас недавно заведующий отдела сменился... Но кое-что можно сделать. ГРУ вам докладывает?

– Докладывает...

– Помощь других служб... хотя думаю, ГРУ и само справится. Сделаем так. Я подпишу секретное поручение, на имя ... на ваше имя. Это позволит ГРУ действовать, в том числе и в пределах Советского Союза, если они будут выполнять поручение отдела Административных органов. Такая помощь вас устроит?

– Спасибо.

– Это дело нельзя так оставлять. Что-то я замерз, тут сидя...

Шмыгнув носом, Александр Владимирович неуклюже поднялся с мерзлого бревна и направился к костру. Министр не заметил того острого, трезвого взгляда, который он бросил на него.

А министр остался сидеть на бревне. Вместе с человеком, который сегодня

застрелил кабана и, возможно, спас ему жизнь...

Чуть в стороне горел костер - в него то и дело подбрасывали новые партии сосняка и пламя жадно лизало свежие ветки. Трещала смола. Мириады искр рождал тот костер - и они уносились вверх, чтобы сгинуть где-то в морозной выси. Возможно, какой-то посчастливится долететь до неба - и она превратится в одну из ярких, ранних звезд, уже видных на рано темнеющем небе.

Задержались они что-то на этой охоте...

– Интересно, Сергей Леонидович...
– наконец сказал сидящий рядом старик

– Что - интересно?

– Вот мы сидим. Рассуждаем, что делать с предателями. А если бы мы так при усатом сидели - понял бы он нас?

При упоминании "усатого" маршал непроизвольно поежился. Сколько времени то прошло... А пробирает.

– При усатом и тебя чуть на Луну не отправили.

– Было. Было... И что же теперь - что с предателями делать? В задницу их целовать?

Министр, несмотря на то что бы пьян, повернулся - слишком откровенны были сказанные слова, никто так не осмеливался выражаться - и наткнулся на кристально чистый взгляд трезвого и хорошо знающего, что говорит человека. Взгляд холодный - как потемневшее, расцвеченное серебряной пылью звезд, зимнее русское небо.

– Ты что предлагаешь?
– тихо спросил разом протрезвевший министр, который даже чуть в сторону отодвинулся, еще больше увеличивая расстояние между собой и собеседником.

– А что ты предлагаешь, Сергей, Леонидович? Думаешь, сказал, поплакался в жилетку на пьяную голову - и все? Другие разгребут? Нам надо разгребать! Больше некому!

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю сделать то, что мы должны сделать. Поступить как офицеры и коммунисты. По совести, а не по закону.

Министр долго смотрел в глаза старика - и не находил там ни сомнений, ни колебаний, ни страха. Только воля, несгибаемая, заточенная на результат. Он уже давно, вращаясь в высших кругах советского государства, не видел таких глаз.

– Ну, вот что...
– министр неторопливо поднялся с бревна, отряхнулся от снега - сделаем так. Ты этого не говорил. А я этого не слышал. Все!

Потом, позже, уже не будучи министром, маршал Соколов изменит свое мнение на противоположное. Но для того, чтобы маршал Соколов, советский офицер и коммунист изменил свое мнение, принял участие в заговоре - должно было произойти нечто большее, чем разговор на охоте.

И оно произошло. Такое - что не увидели бы - не поверили бы...