Противостояние душ

Langsuir

— Неправда, Макс, — засмеялся Дориан, — единственное, что сказал этот верного — это то, что ты — совершенство, — парень легонько поцеловал Макса в губы, — но он дико меня разозлил и я еле держал себя в руках. Я ненавижу, когда до твоего совершенного тела дотрагивается кто-то кроме меня, — прошептал Дори, прижимая Максвелла к стене, — потому что ты — мой! И только я имею право тебя трогать, — сказал он, целуя Макса в шею, а затем проводя ладонью по груди, — к тому же он просто не знает насколько изобретательным могу быть в постели я, — усмехнулся Дори, кладя руку на пах Макса, — пойдем, я тебе покажу, — шепнул он, проводя языком по шее парня, — хочу в тебя. Очень.

— Я честно говоря был

слегка шокирован, — признался Макс, — в Ордене так в наглую подходили и кадрили только тех, кого считали слабым или не способным дать сдачи. Это меня как-то даже обидело. Может, стоило ему двинуть? Ну, наказали бы меня, зато он бы обходил меня стороной… — он покачал головой и заулыбался, мягко целуя Дориана в губы: — о, радость моя, ты — мой бог любви, и в постели, и в жизни, — игриво спустил руку на ягодицу Дориана и сжал ее, — пошли уже быстрей.

— Макс, ты же знаешь, что у нас было все иначе. Я такое, даже при страхе к моей мутации, переживал не раз. У нас это считалось нормой — обозначать, что ты хочешь. Мутанты иные, — усмехнулся Дори, — но этот чересчур наглый, но, между прочим, я считаю, что его внешность довольно посредственная, — фыркнул Павус, — я куда лучше, — произнес он, увлекая Макса за руку в сторону комнаты, — и сексуальнее, — добавил он многозначительно, — а еще, я уверен, что из моей постели ты уйти точно не захочешь, — рассмеялся он.

— Однозначно, — улыбнулся Макс, — ты — самый очаровательный и сексуальный парень в мире. Если бы от меня зависело — я бы провел вечность в твоей постели с тобой.

***

Макс был взбешен поведением Дейка, который буквально шагу не давал ему ступить. Он думал после угроз, которые Макс и Дориан озвучили в его сторону, парень будет держаться подальше, но он ошибся. Оба командира предупредили всех еще раз, что Дейк — важный помощник в их миссии, и его не следует трогать. Эрик смотрел при этом на Макса, словно читал мысли как Профессор. И был прав, у Макса чесались руки, так хотелось разбить парню все лицо. Выход был один, избегать Дейка как огня. Но это все нервировало Макса, и он не мог до конца это скрывать от соула. Да и Дориан тоже дергался.

Когда Максу нужно было успокоиться, а Дориан был занят, он делал то, что делали все воины. Шел тренироваться, чтоб через усталость тела — тревожные мысли покинули голову.

В пустом небольшом зале никого не было, он спокойно себе молотил грушу, уже весь вспотев и сбросив рубашку. Он почти начал приходить в то замечательное состояние расслабленности мозга и души, остановился попить воды и услышал шаги. Походка была не совсем Дориана, но Макс не успел среагировать, как его обняли со спины. Максвелл, в это время набравший воды в рот, не стал ничего говорить, а поворачиваясь и сияя глазами, вдруг вместо любимого увидел ненавистного Дейка. От неожиданности он выплюнул воду, обрызгав ею парня, и оттолкнул его намного слабее, чем хотел. Поэтому мгновенно сжимая кулаки, ступил вперед. Вот теперь парню крышка.

— Макс, — раздался от двери голос Дориана и мутант быстрым шагом пересек зал, оказываясь перед Максвеллом, —я думаю, тренировка окончена, любимый, — произнес он, легонько прикасаясь к губам парня, успокаивая, хотя в руку его он вцепился так, что казалось еще чуть-чуть и кости хрустнут, — мы уходим.

Дори буквально утащил Макса в сторону комнаты, дав ему только накинуть и застегнуть рубашку, чтобы Дейк перестал пожирать взглядом тело его соула.

А втащив Макса в комнату, Дориан мгновенно щелкнул замком и прижал парня к стене.

— Мой, — буквально прорычал Дориан, вжимая Макса в стену, покрывая его шею не поцелуями, а укусами, прихватывая нежную кожу зубами, рванул рубашку на Максвелле и без сожаления ее отбросил, — ты только мой, Макс, мой, —

шипел парень, впиваясь в губы требовательно, страстно, ощущая привкус крови своего возлюбленного, руками рванул ремень, резким движением скидывая джинсы вместе с нижним бельем, стремительно сбросил одежду и с себя, и вновь вжался всем телом в любимого, его руки скользили по телу, слегка царапая ногтями, вжимая Макса все сильнее в стену, — ты только мой. Ты всегда будешь моим, — повторял парень, прикусывая соски, немного грубо лаская парня, — слышишь, Максвелл, никто не смеет трогать тебя кроме меня. Ты никогда, никогда не будешь принадлежать никому кроме меня. Ты — мой. Мой навсегда, — губы и зубы Дориана оставляли отметины по всему телу Тревелиана, — скажи, что ты хочешь этого? Что ты хочешь быть моим, принадлежать мне целиком и полностью. Скажи, Макс. Мой Макс, — продолжал говорить Дориан, а его руки со всей силы впились в бедра Максвелла, притягивая парня, как можно ближе, чтоб Макс полностью мог ощутить как сильно желает его соул.

Макс от самого зала притихший, позволяющий делать Дориану, что он хочет, до этого момента, словно бы очнулся от наваждения, в которое впал, увидев Дориана и осознав, что «милая» сценка, что увидел любимый, была не из самых приятных. Но сейчас, видя, ощущая, чувствуя такого распаленного, удивительного, даже в чем-то злого Дориана, он был ошарашен и восхищен. Черт, в Дориане скрывалось так много и так мало, оказывается, он видел еще. А еще, он возбудился так быстро и так сразу, как только Дориан стащил с него рубашку таким офигительно резким маневром. Поэтому он сперва поцеловал парня таким же жадным поцелуем в губы, а потом принялся покрывать поцелуями шею и плечи, шепча при этом: — да, мой родной, только твой, только для тебя, полностью твой…

Но Дориан был настроен решительно, прихватил волосы Макса, откидывая его голову назад и снова впиваясь губами в нежную кожу шеи, оставляя отметины на шее, словно помечая своего любимого. Второй рукой ласкал Макса, слегка проходился по стволу, сжимал яички, вцеплялся в ягодицу, притягивая ближе, потираясь своим членом о член парня.

— Никому тебя не отдам, — шипел он, — никому не позволю к тебе прикасаться, — Дориан целовал грудь Макса, словно безумный, пытаясь покрыть поцелуями каждый миллиметр кожи. Целовал, впивался зубами и губами, — только я имею право целовать тебя, только я могу слышать твои стоны. Ты же будешь стонать для меня, Макс? — Дориан прикусил мочку уха парня, — мой Макс. Ты же все для меня сделаешь? — спросил Дориан, глядя в глаза парню и за руку таща его в сторону кровати.

Макс испытывал двойственные чувства и раздирался противоречивыми желаниями. Он понимал какой-то еще рациональной частью мозга, что Дориан не в себе, что может стоит успокоить любимого и остановить безумие, но другая часть мозга вопила, что только сбросив энергию, выплеснув наружу все переживания, Дориану станет легче. Тогда Макс решил просто выключить мозг и отдаться в руки любимого. Походу именно этого соул и ждал. — Я весь только для тебя, любимый. Мое тело, моя душа, мое сердце — все твое. Бери родной. Все отдам тебе, все для тебя сделаю, — проговорил Макс, подчиняясь.

Дориан толкнул Макса на кровать, опускаясь рядом и сразу впиваясь в губы поцелуем, буквально вторгаясь в его рот, изучая, лаская, а руки продолжали скользить по телу Тревелиана, пальцы прихватывали кожу. Дори скользнул рукой за смазкой, а его губы уже вновь вернулись на шею Максвелла. Он терся своим членом о член своего любимого, прижимался, притирался всем телом. Выдавил смазку, скользнул одним пальцем внутрь, начиная подготавливать Макса чересчур быстро и несдержанно, но не мог притормозить себя. Обнимающий парня Дейк снова всплывал в сознании, доводя до бешенства.