Противостояние лучших (сборник)
Шрифт:
Микрофоны, камеры и сотовые телефоны, работающие в режиме съемки, ощетинились, точно дула пулеметов, и были направлены на официальных лиц, но складывалось впечатление, что их главной целью являлся Марковитц: именно он чаще всего оказывался в перекрестье прицелов.
– Не думаю, что у босса сегодня выдался хороший день, – сказал Линкольн Амелии.
Они сидели рядом и смотрели большой телевизор, установленный в углу гостиной.
Лукас в это время находился в другом месте и готовился.
– Выглядит он не очень. А как иначе? – задумчиво сказала Сакс. – Пресс-конференцию смотрит полгорода!
– Полстраны, –
Казалось, на конференцию собрались представители всех средств массовой информации, за исключением телевизионного канала, который в это время показывал заседание Конгресса США, и «Телемундо» [36] .
36
Вторая по величине испаноязычная телекоммуникационная компания США, является дочерней компанией Эн-би-си.
– Леди и джентльмены, – начал Марковитц довольно спокойно, однако его тон не оставлял сомнений в том, что он считает своих слушателей настоящими акулами.
В следующее мгновение его захлестнул поток вопросов, которые начали выкрикивать репортеры:
– С какой целью преступник пытал своих жертв? Имел ли значение тот факт, что они принадлежали к меньшинствам? Существуют ли связь между этим делом и делом Беккера, которым занимается Лукас Дэвенпорт? Вы можете рассказать нам о сексуальной жизни Верлена?
Настоящее безумство.
Стэн явно оказался в подобной ситуации не в первый раз и поэтому начал говорить очень тихо – старый трюк. Журналисты внезапно осознали, что ничего не услышат, если будут одновременно что-то орать, и замолчали.
Марковитц сделал небольшую паузу и продолжил:
– Как вам, вероятно, известно, тщательное изучение улик и поведенческого профиля привело следователей к уверенности, что живущий на Манхэттене Джеймс Роберт Верлен является преступником, который в последнее время убивал женщин. У нас сложилось впечатление, что мистер Верлен покончил с собой, узнав о расследовании. Ряд улик подтвердил это предположение.
– Как я рад, что в Академии до сих пор учат использовать десять слов там, где достаточно одного, – пробормотал Линкольн.
Амелия рассмеялась и поцеловала его в шею.
– Вероятно, вы также слышали, что детектив полицейского департамента Нью-Йорка застрелил мистера Верлена и попытался скрыть убийство, представив его как самоубийство, – рассказывал тем временем Стэн. – Дальнейшее расследование показало, что детектив Лили Ротенберг не причастна к смерти мистера Верлена. Кто-то другой – один человек или несколько – сознательно подтасовал улики, чтобы детектива обвинили в убийстве. Сейчас она полностью оправдана. В данный момент стало очевидно, что мистер Верлен не убивал женщин. Детектив Ротенберг снова возглавляет группу, проводящую расследование. Мы полагаем, что подозреваемый вскоре будет арестован. На данный момент комментариев больше нет.
– Следует ли из
На экране возник логотип еще одного канала: к трансляции присоединился «Телемундо».
– Вы не могли бы нам рассказать, над какими версиями сейчас работает детектив Ротенберг?.. Вы можете заверить жителей Нью-Йорка, что больше никому не угрожает опасность?
Марковитц изучающе посмотрел на акул пера, и Линкольн подумал, что сейчас он скажет: «Какими же идиотами нужно быть, чтобы не понять простых слов: «На данный момент комментариев больше нет».
Однако полицейский лишь заявил:
– Благодарю вас.
Затем он повернулся и покинул подиум.
Амелия позвонила на несколько телестудий, изображая рассерженного полицейского, и сказала журналистам, что Лили находится в доме Линкольна.
– Она виновна, это она совершила убийство, вам следует до нее добраться! – крикнула она напоследок.
Не прошло и часа, как на тротуаре перед домом Райма собралось шесть съемочных групп и с полсотни зевак. Один из них не выдержал, подошел к двери и постучал, Сакс приоткрыла дверь и спросила, чего они хотят.
Они хотели Лили.
После некоторой торговли Ротенберг вышла на крыльцо и сказала, что готова сделать заявление, но, кроме него, ничего говорить не будет.
– У меня есть вполне определенные идеи о том, как все могло произойти, – начала она.
– Вы виновны? – выкрикнул кто-то.
– Конечно, нет, – отозвалась Лили. – Я ни в чем не виновна, если не считать того, что старалась выследить серийного убийцу, пытавшего своих жертв. Однако сейчас возможностей осталось совсем немного – возможностей, при которых соблюдается логика. Я рассмотрю их последовательно, и, когда закончу, мы поймаем безумца. В течение одного или двух дней. Я в этом совершенно уверена.
Пресс-конференция продолжалась еще две или три минуты, а потом Ротенберг заявила, что больше ничего не скажет, и ушла в дом. Репортеры разошлись, за исключением одного радиожурналиста. Ушли по своим делам и зеваки.
Через час Лукас выглянул наружу.
– Если вы ждете Лили, то она ушла полчаса назад через заднюю дверь, – сказал он радийщику.
В тот же вечер, в десять часов, Дэвенпорт и Ротенберг направились в сторону Тридцатых улиц, к западу от Девятой авеню. За ними следовали две полицейские машины: в каждой сидели по два полицейских, среди которых была и Амелия.
Лили поговорила по сотовому телефону.
– Он уже в пути, – сказала она Лукасу. – Выйдет на Пенсильванском вокзале и дальше пойдет пешком, если только не направляется в другое место.
– Что-то мне неспокойно, – ответил ее спутник. – Он безумец. Если он нападет на тебя, то может просто…
– Он работает в больнице и вряд ли носит с собой пистолет. А ножом он мой бронежилет не пробьет.
– Ну, от клинка нет защиты, – возразил Лукас. – Нам не следует спешить.
– Я не согласна, – покачала головой Лили. – Сейчас он встревожен и внимательно отслеживает все вокруг. Если у него будет время спокойно обдумать ситуацию, он может начать заметать следы. И если он хорошенько поразмыслит, то поймет, что я не подойду к нему одна. Нам нельзя позволять ему думать.