Противостояние
Шрифт:
– Ты прикидываешь, старшой, какой это может быть караван?
– после нескольких секунд молчания спросил Шило
– А что, ты думаешь, что мы все идем на пять ослов******* поохотиться? Я хочу забить большой караван, чтобы в старости было о чем вспомнить.
– Если эта старость у тебя будет...
– проворчал Шило, чтобы хоть что-то сказать - как располагаемся?
– А что тут мудрить? Видишь, ущелье хорошее. Отсюда дорога - переход границы и прямой ход на Гошту - его уже восстановили и Тангай - его мы еще не грохнули. Пулеметы здесь, здесь и здесь, остальные - широким фронтом по этому вот балкону. Сюда ставим МОНку - она рубанет их по ногам, завалит весь головной дозор. После чего свободная охота. Какой бы ни был караван - здесь мы будем на пятьдесят метров выше тропы. Минируем растяжками и картошкой******** осыпь - ни одна сволочь не подберется. Так и забьем.
– А вытаскивать как?
– А смысл? Посмотрим чего
* прим автора - реальный исторический персонаж, служивший в тех краях. Отличался крайне высокой эффективностью действий и мрачным юмором. Командир 173 ООСН.
** пиждачное происхождение - то есть человек пришел в армию после военной кафедры, а не рос "от солдата"
*** лейтенант
**** курултай - в САС это называется "китайский парламент" - сбор всех членов группы, на котором они могут обсуждать операцию и вносить предложения. Участвуют все бойцы группы, потому что важен опыт каждого. Хорошая традиция спецназа.
***** метла - слэнговое название транспортного вертолета
****** нитка - так называли либо границу либо дорогу, в зависимости от контекста разговора
******* местный прикол. Как-то раз спецназовцам надоело сидеть в засаде и чтобы не возвращаться с пустыми руками они забили караван всего в пять ослов, еще и пустой, без оружия и наркотиков, взяв на этом четыре автомата и один пулемет. И все. Выход стал поводом для насмешек
******** растяжка - граната с привязанной к чеке леской, это все уже знают. А картошка - это граната с выдернутой чекой, присыпанная землей или камнями так, чтобы спусковой рычаг на честном слове держался. Неосторожно ногой задел - взрыв.
Пакистан, Пешавар
23 сентября 1986 года
Барьялай был удачливым...
Удача была с ним всегда, по ней он не уступал даже легендарному Ахмад Шаху по прозвищу Масуд.* Только удачей можно было объяснить то, что в семьдесят шестом он свалился с дизентерией и не приехал в Кабул. А те, кто приехал - были расстреляны даудовской охранкой за подготовку исламистского государственного переворота. Бежать удалось тогда немногим - Раббани, Масуду... Еще ему. Он выжил и в страшные месяцы правления Амина - тогда людей хватали по одному подозрению, пытали, сбрасывали ямы с хлорной известью. Патологически жестокий и подозрительный Амин придумал новый, еще невиданный для Афганистана способ казни. Советские друзья поставляли старые самолеты Ан-12 для афганской армии - сами-то советские перевооружались на Ил-76. Вот и загружали в просторный десантный отсек "аннушки" человек семьдесят, взлетали - а потом где-нибудь над горными хребтами Гиндукуша открывали рампу. Это так и называлось - "десант". Однажды за малейшее неповиновение режиму в кишлак пришли войска, командовал которым дядя Амина - и сбросили всех мужчин - часть живых, а часть расстрелянных - в шахту. Барьялай уважал Амина - он был последним настоящим руководителем Афганистана, пусть и безбожником - не то, что сейчас. На Востоке уважают силу.
В Пакистан Барьялай попал в семьдесят девятом - первый год, когда беженцы из Афганистана хлынули в соседнюю страну не тонким ручейком - а полноводной рекой. Он уже был исламистом со стажем, полноправным членом запрещенной организации "Джаванан-и-муслимен"**, по сути афганского филиала движения "Братья-мусульмане" - и поэтому довольно легко выбился в люди, стал полевым командиром. В Пакистан его отряд - тогда от больше чем ста человек в живых осталось двадцать, их сильно потрепали вертолеты и самолеты-штурмовики - вернулся четыре месяца назад. Здесь он пополнился новыми, прибывшими со всего света моджахедами, в чьих сердцах горело фанатичное желание убивать шурави, перевооружился - американцы как раз доставили новые гранатометы, автоматы АКМ египетского производства и "Стингеры" - и готов был вновь идти в бой. Сам же Барьялай наведался в банк в Пешаваре и с удовлетворением убедился, что американцы не обманули - его счет сильно пополнился. Еще один - два выхода, и он уйдет на покой, уважаемым человеком, купит несколько лавок, возьмет себе пару молоденьких жен и проживет остаток жизни в довольстве и спокойствии.
Последний выход Барьялая в Афганистан был не таким удачным как все предыдущие, он потерял в тяжелых боях почти весь свой отряд. Вышел он, в тот проклятый поход конечно же не для того чтобы воевать с шурави - последний дурак пойдет воевать с шурави. Шурави - это настоящая армия, с танками, с пушками, с вертолетами и самолетами. Попробуешь воевать с ними в открытую - ляжешь без вариантов, тебя просто размажут по скалам, не останется даже могилы. С шурави воевали в основном наемники, да конченные фанатики, которым промыли мозги в медресе. Вот они воевали, убивали и гибли сами - тысячами. Моджахеды же ходили воевать с афганцами, многие из них афганцами не были и не испытывали никакого сожаления вырезали кишлаки - а кто-то настолько ошалел от крови, что воевал с собственным народом, с такими же афганцами как он сам. Они шли убивать, грабить, вырезать партядра***, уничтожать учителей и врачей. Благословением Аллаха было, если на дороге попадется русский врач или учитель - за их головы платили очень много. Иногда вступали в стычки с отрядами афганской армии и царандоя - те бойцами были трусливыми... даже не трусливыми, просто многие считали грехом стрелять в своих братьев по крови. А вот прямых стычек с русскими моджахеды избегали и воевали всерьез только тогда, когда не было иного выхода, когда надо было защищать укрепленный район, когда выдалась возможность забить колонну, выпустить мины и ракетные снаряды по позициям шурави, или какое то другое дело - быстрое и относительно безопасное. Еще всерьез сражались с щурави племенные ополчения, с которыми не было договоренности о прекращении огня - но только на своей земле, и не за ислам, а за землю. В остальных случаях, столкнувшись с шурави, моджахеды предпочитали бежать.
Вся эта война держалась на деньгах - на больших деньгах, на деньгах потоком текущих из-за границы от США, Китая и богатейших стран Персидского залива. Солдат правительственной армии и Царандоя получал в месяц жалование примерно полторы тысячи афгани. А если человек вступал в отряд моджахедов - то ему сразу в качестве пособия выдавали пятьдесят-семьдесят тысяч афгани. И платили еще потом - от трех до пяти тысяч афгани зарплату. Если шурави научили тебя дефицитной специальности - снайпер, сапер, пулеметчик на крупнокалиберном пулемете - зарплата твоя будет больше в два, а то и в три раза, плюс к тебе приставят личную охрану. Специалисты, подготовленные шурави, ценились, часто моджахеды, заходя в кишлак, искали тех, кто отслужил в афганской армии и ... нет, не убивали их, а предлагали пойти к ним в отряд и зарабатывать не в пример больше, чем можно было бы заработать честным трудом. Два года отслужил в народной армии - теперь два года отслужи в исламской. Вот так, на огромных деньгах и длилась эта война ...
Барьялай понимал людей, видел их насквозь - только его звериное чутье и хитрость помогли во время его последней вылазки уцелеть. Все шло как обычно - подошли к кишлаку, через доверенных людей выяснили, есть ли тут партядро, кто из жителей кишлака активничает, кто не ходит в мечеть, кто посматривает в сторону новой власти. А потом окружили кишлак со всех сторон - и ворвались в него...
Партядро сумели обезвредить быстро - тот же доверенный человек перерезал телефонный провод, а дальности рации не хватало. Потом пошли на штурм. В партядре как всегда было пять человек, одного застрелил снайпер, остальных покрошили выстрелами из гранатометов. В партядре оказалась и женщина, над ней надругались, уже над мертвой. Потом начали судить жителей кишлака. Двоим, на кого указали, как на пособников новой власти отрезали головы и зашили во вспоротые животы. Так же поступили с учителем, которого прислали из Кабула, чтобы учить детей. Надругались над всеми детьми, которые посмели ходить в школу - и над мальчиками и над девочками. Забрали все что было ценного, при грабеже убили старика, который посмел им помешать. И ушли - до другого кишлака.
Неприятности начались в третьем кишлаке. Внедренный туда душманами агент продался ХАДу, и когда духи пришли в кишлак, успел сообщить о нападении. Кишлак они захватили, успели всласть покуражиться - а вот уйти не сумели. Как раз когда они собирались идти дальше, уже огрузшие от добычи - над кишлаком закружились в смертельном танце вертолеты.
С предателя заживо сняли кожу - а потом началась эта страшная гонка. Им повезло - афганцы решили провести операцию сами, не ставя в известность шурави - иначе, скорее всего, уйти не удалось бы никому. Высадив десант на окрестные высоты, афганцы не решились штурмовать кишлак с ходу, решили дождаться подхода бронегруппы. Духи выиграли время, среди людей Барьялая был один очень ценный - сын мастера-кяризника, знающего все кяризы в округе. В любом кишлаке есть колодцы, прямо связанные с кяризами - человек не может существовать без воды. Вот по ним Барьялай и ушел, оставив часть группы на верную смерть за идеалы ислама. Потеряв своих людей и перебив людей Барьялая бойцы афганской армии ворвались в кишлак, слили в кяризы несколько бочек с топливом, подожгли - но было уже поздно. Барьялай ушел.