Противостояние

Тарасенко Вадим

– Немедленно пристегнуть всем ремни! Тридцать секунд до Перехода! – по отсекам уже разносился не чарующее женское контральто, а грубый мужской бас.

«Таким голосом только в общественном туалете кричать «Занято!», - Алекс вспомнил шутку своего друга Кирилла, сказанную им, когда они после первого курса летели на практику в восьмой сектор Федерации.

«Хорошее было время. Вся жизнь впереди. Амбиций на миллион и ни одного препятствия, мешающего их реализации, - Дрон чуть печально улыбнулся. – И всего через пару лет вместо кресла пилота боевого звездолета придется сеть за пульт управления старенького транспортника, перевозящего всякое барахло на задворках

Федерации.

– Переход!
–  гаркнул бортовой компьютер голосом бравого старшины, бросая звездолет в пропасть сотен световых лет.

Тяжелый вздох о своей судьбе молодой человек уже сделал за сотни миллиардов километров от Земли.

Да, Дронов-младший не ошибся, Дронов-старший действительно решил его использовать, как очередную пешку в его грандиозной партии против ненавистных эллов. Но он ошибся в другом. Первый заместитель спикера Объединенного Сената Федерации планет, в прошлом начальник Генерального Штаба Военно-Космического Флота был не бездушным компьютером, а человеком, которому далеко не безразлична была судьба его единственного внука, которого сам и воспитывал с пяти лет. Поэтому он для родной пешки выбрал миссию, которая могла привести ее в ферзи. Могла, если эту нахальную пешку не уничтожат эллы. Но об этом можно было узнать, только пустив эту маленькую шахматную фигурку в путь. Дорогу осилит идущий.

Датчики положения транспортного звездолета «Атлант – 12», просканировав окружающее пространство, передали информацию в бортовой компьютер. Миллисекундная пауза и в рубке управления на главном мониторе вспыхнуло: «Двадцать первый сектор. Галактические координаты 156678 345675 674894. Отклонение от расчетной точки – 0,02. Направление 54, 56789467⁰»

– Господа, поздравляю с успешным Переходом! – командир транспортника удовлетворенно улыбнулся.

Человеческая пешка сделала свой первый ход на пути к ферзю.

Пугает неизвестность нас

Пути ж Господни неисповедимы. Ерунда!

Не страшней, чем прикупа не знать!

Глава 5

Песок податливо проваливался под тяжестью тела, сковывая движение, цепляясь миллионами своих песчинок за ноги.

«Так и лооны, всегда услужливые, мягкие… и сковывающие движения, намертво сковывающие. И как песчинок их миллионы…», - легкие судорожно хватали воздух, сердце неистово билось в грудной клетке, вопя о пощаде.

Но надо было бежать, бежать, бежать, оставляя за собой цепочку следов на песке, впрочем, абсолютно невидимых ночью. Правая нога с размаху налетела на торчащий небольшой валун и, потеряв равновесие, мужчина с наслаждением растянулся на песке, давая телу хоть минуту покоя…

Он тогда, год назад, тоже вот так, с наслаждением упал на песок. Изнурительные тесты пройдены, и он принят в Лабораторию Актуальных Физических Проблем! Сюда он мечтал попасть с третьего курса университета, как только узнал о ней. Точнее, о Лаборатории он услышал, когда начал углубленно изучать в физику, учась в школе. Он не раз, с интересом читая новости в Интернете о новых открытиях, видел ссылки на нее. Но лишь в университете мальчик с красивыми вьющимися волосами понял, где бы он хотел работать. Понял, когда определился с темой, которой бы ему интересно было заниматься в науке. И этой темой было изучение теории поля.

Элловская цивилизация многого достигла в понимании устройства мироздания. Докопались, казалось бы, до самых основ – сумели объединить в Единую теорию поля все виды взаимодействий и отловить элементарную частицу, ответственную за эти взаимодействия. Для этого эллам пришлось даже построить огромный ускоритель, который огромной змеей перепоясал по экватору самый крупный спутник их планеты.

Огромные затраты, вложенные цивилизацией в этот амбициозный проект, окупились многократно. Уже через пять лет была создана теория гиперпространственных переходов, а еще через три года первый гиперпространственный звездолет. Звезды, сиявшие на небосводе, до этого недосягаемые неожиданно стали близки и вполне доступны. И обдавали жаром своих покорителей.

Бесконечная Вселенная в мгновение ока скукожилась, но по-прежнему оставаясь бесконечной. За уже покоренными звездами на миллиарды световых лет вокруг сияли все новые и новые звезды. Но это уже вызывало не благовейный трепет перед этой бесконечной мощью, а восторг! Восторг перед неисчислимыми запасами материи и энергии, которых хватит на многие поколения. И этот бесконечный океан обещал одним все новые и новые блага, в которые трансформировалась энергия и материя бесконечных звезд и планет, а другим – достойное приложение своих сил для удовлетворения своих амбиций, жажды приключений, чинов и наград. И весь этот поистине неиссякаемый рог изобилия, это бесконечное Эльдорадо принадлежал только им, эллам! Хвала Великому Создателю! Хвала Великому Богу! Хвала Великому Оэну!

Но еще через десяток лет эллы поняли, что несколько поспешили в такой благодарности своему Богу. В ста тысячах световых лет от своих планет они встретили других разумных существ, также самонадеянно считавших, что Вселенная принадлежит только им. Элловская и земная цивилизация соприкоснулись…

«Надо вставать и бежать, вставать и бежать», - человек со стоном встал сначала на колени, а потом поднялся во весь рост. И вновь песок услужливо-податливо проседает под тяжестью тела и этой своей услужливостью сковывая движения, отнимая энергию на движение.

«У, лооны. Ненавижу!
–  мужчина со стоном заставил себя вновь побежать. – Вот уж не думал, что бег может доставлять столько страданий.

В Лаборатории Актуальных Физических Проблем Гарди Ноон – новоиспеченный выпускник университета тоже бегал. Бегал от маленького домика, куда его поселили, до лаборатории, где он стал работать. Бегал по длинным коридорам здания, стремясь побыстрее попасть из своего кабинета в лаборатории, где проводились эксперименты или конференц-зал, где эти эксперименты обсуждались. Гарди даже бегал по своему кабинету, пытаясь успеть за несущимися в его голове мыслями, часто сумбурными и не понятными даже своему хозяину. Но этот шквал электрических импульсов, бушующих в голове Ноона вгрызался в научную проблему, сносил с нее все в данный момент не принципиальное, наносное, обнажая самую суть.

Бежать стало труднее. На песке чаще стали попадаться валуны, больше появилось небольших ложбинок и ям.

«Ничего, еще пару километров и будет шоссе. А там, если повезет, кто-то меня подвезет. Что значит «если»?! Мне обязательно повезет! Мне бы только до города добраться. И тогда держитесь лооны! У, ненавижу!»

Несмотря на почти полную отрешенность от внешнего мира и уход в свои еще пока сумбурные, но захватывающе интересные мысли, Гарди Ноон смог все же довольно быстро понять, что в Лаборатории все ключевые посты заняли лооны. Директор, практически все его замы, начальники отделов и лабораторий – все они принадлежали к нации, чьей родиной была планета Авразия.