Прототип
Шрифт:
Странно, вроде проклятых не хоронят на погосте вместе со всеми: в могиле, кроме остатков гроба, был сверток, присыпанный землей. Видимо, это ее схрон. Спрыгнув вниз, я взялся за сверток, и тут же земля вокруг взорвалась множеством игл, ударивших в меня.
Система оповестила меня об отравлении и потере одного процента жизни в течение трех часов.
– Вот сука. И после смерти ей неймется!
Я стал считать, хватит ли мне жизни добежать до Матери-лягушки и сдать квест. Выходило впритык - надо было торопиться. Развернув сверток и увидев стеклянную бутыль, наполненную слабосветящимися шариками, я понял, что нашел
Яд действовал медленно. Сначала меня тошнило и рвало, из-за этого бег мой замедлился, потом стало подводить зрение. Пот струился по спине, попадал в глаза и вызывал жжение. Упорно продолжая разгребать осоку, я шел по тропе.
– Где эта Мать, мать её ети!
Ругаясь и хрипя, падая на колени и содрогаясь в страшных позывах рвоты, я выполз на проплешину. На ней стояли в том же порядке изумрудные культуристы воины, посреди них стояла Мать.
– Помогите ему и несите ко мне! – повелительным тоном произнесла Мать лягушек. Воины сорвались с места и меня подхватили сильные когтистые руки. В голове все смешалось, и я плохо различал происходящее, но смог достать бутыль и протянуть ее Матери.
– Вот. Принес. Отпустите Оло...кха, буууээ, кха...льфа… – я не мог говорить, жизни оставалось мало, и она быстро утекала.
– Ты смог?! Ты принес их, моих крошек?! – она схватила из моих рук бутыль и прижала к груди. – Маленькие мои!
– Отпуст...кха...ть…Ол...кха...кхм…
Меня начало трясти, говорить стало трудно.
– Подожди, сейчас, – Мать зачерпнула рукой воды и поднесла к моим губам. – Пей!
И вода, пахнущая тиной, потекла мне в рот. Я судорожно глотнул. Внутри меня словно разлился пожар, стало жарко, живот пекло, но длилось это мгновенье. Потом навалилась усталость, стало невозможно открыть глаза, я проваливался в теплую тьму, мягкую, она медленно обволакивала меня, погружая в забытье.
Шум ветра и стеблей осоки - первое, что я слышал. Теплый ветерок коснулся моего лица. Я лежал на чем-то прохладном и мягком. Еще различил запах свежескошенной травы и мокрой земли. Было приятно так лежать и не двигаться: «Хорошо, как же хорошо вот так лежать и никуда не спешить» – первая мысль, которая потянула за собой остальные: «Мать лягушек, вода, пахнущая тиной, светящаяся икра и страшное умертвие. Олоэльф! Где он?»
Я открыл глаза и увидел перед собой зеленый ковер травы, на котором лежал, поднявшись на локтях, осмотрелся. Я находился на маленьком островке, окруженном зарослями осоки, в паре шагов от меня лежал Олоэльф:
– Оло? Ты живой? – медленно сел, осматривая себя. «Вроде все цело, даже моя куртка выглядела чистой и непотрепанной». Я встал и направился к лежащему Олоэльфу.
– Ну, хорош дрыхнуть, – я тронул его за плечо, – вот ты мастер на массу давить, пока некоторые занимаются спасением и вытягиванием тебя из… – договорить у меня не получилось. Оло дернулся и быстро вскочил на ноги:
– Больше не надо меня трогать и раздевать! – он ошарашенно стал крутиться на месте, размахивая руками. – А? Где они?
Он уставился на меня испуганными глазами, потом уловив, что здесь мы только вдвоем, глубоко выдохнул.
– Капец, ты долго возился, – он сел на траву, –
Он быстро подскочил и побежал, закрывая руками рот, в сторону зарослей осоки, через мгновенье я услышал характерные звуки и стоны.
– Смотрю и тебе досталось! – я крикнул ему вслед, на что он лишь махнул рукой.
Чтобы не стоять над душой стонущего Олоэльфа, я прошёлся по поляне и наткнулся на врытый сундук. Крышка сундука была вся покрыта мхом, потому сразу его не увидел, замок отсутствовал. Открыв крышку, я замер: передо мной выскочило поле, разделенное на квадраты, в которых находились различные предметы:
– Мы ж квест выполнили, – вслух произнес я. – Слышь, Оло! Нам сундук с призами отвалили! Иди, глянь.
На что мой соратник лишь мотнул головой, а я открыл сообщение от системы:
«Поздравляем, вы выполнили условия квеста «Напасть зеленая». Вы получаете опыт, двадцать золотых, повышение репутации с жителями болот. Отношение жителей болот доброжелательное. Приз выберите из сундука. Желаем приятной игры, администрация».
– Так, сейчас глянем, что там нам дали! – Я активировал меню сундука.
В первых трех ячейках хранилась одежда с прибавкой характеристик ловкости и выносливости. «Ну, это мне не надо, у меня все это есть. Пусть Оло забирает, так, дальше». В трех следующих были сосуды, восстанавливающие выносливость, жизнь и ману. В каждой по десять бутылочек малого восстановления. Я забрал из каждой ячейки половину, сразу вставив по одной в пояс, остальные убрал в мешок. А вот дальше шло оружие: лук, колчан со стрелами, и самое интересное сюрикэны и глефа. Вот ее-то первую я и вытащил из сундука. Темное древко, где-то метра полтора, овитое медной полосой, с одной стороны располагался клинок примерно с локоть длиной и шириной в ладонь, от клинка отходил шип под прямым углом, с другой имелся остро отточенный наконечник, выполняющий роль противовеса. По клинку и наконечнику шел интересный узор в форме вьющегося растения, похожего на речную ряску, из-за узора клинок был словно матовый и не бликовал на солнце.
– Классное оружие! – Я не мог сдержать восторга и крутанул её вокруг себя. Клинок глефы резал воздух низким рычащим звуком:
– Просто класс! Оло, ты как? Оклемался? Иди, пока призы не кончились! – и достал из сундука сюрикэны. Пять тяжелых, плоских шестиконечных звезд. Три из них сразу нацепил на пояс, остальные убрал во внутренний карман куртки.
– Все, теперь я воин хоть куда. А, Оло? – Напарник, видимо, пришел в себя и просто сидел, склонившись над водой, стонов и всхлипов я больше не слышал.
Я крутанул еще раз глефу, и система оповестила меня: «Водный страж – копье редкий класс, урон 12–16, хотите сменить имя? Предупреждение: после смены имени оружие привязывается к персонажу, возможно открытие скрытых характеристик. Сменить имя –да/нет?»
– А вот это интересно? Оло, мне попалось именное оружие, ты что-нибудь знаешь про такое?
Оло, кряхтя, поднялся и направился ко мне.
– Зараза зеленая! – мокрое лицо Оло и дрожащие руки говорили о том, что его еще не отпустило. – Эта мать лягушачья отравила меня своими ферамонами, или как там их, зараза, всего трясет. Повезло, что не помер.