Протяни руку - и возьми
Шрифт:
— Гвенни, детка, подожди хоть пять минут, умоляю! Милая, ну хоть минуточку, — он схватил ее за руку, задерживая у двери, — я уверен… О-о! — воскликнул он с огромным облегчением, — вот и Джек!
И в самом деле, около церкви остановился щегольский экипаж, который Гвен осмотрела с критическим интересом.
— Но папа, это не фаэтон.
— А что это, если не фаэтон? — спросил он машинально, наблюдая, как на землю спускается молодой человек, которого он хорошо знал, — ну вот и Джек, наконец!
— Это кабриолет, — отозвалась
— Надеюсь, ты не собираешься выяснять это сейчас?
— А почему нет? Мы куда-то торопимся, папочка?
— Гвенни, — вздохнул отец, — не начинай снова. Видишь, Джек уже приехал и наше ожидание вознаграждено.
— Что-что? — она повернулась к нему, — ты сказал "вознаграждено"?
Мистер Фербенкс на всякий случай отступил в сторону.
— Пожалуйста, Гвенни, я не так выразился, вот и все.
— Может быть, нам еще и поблагодарить мистера Совершенство за то, что он, наконец, соизволил явиться? Может быть, ты ему еще и на шею бросишься?
— Гвенни…, - усилием воли согнав с лица страдальческое выражение, мистер Фербенкс повернулся к подошедшему мужчине и выдавил из себя вымученную улыбку, — здравствуйте, Джек. Наконец-то вы прибыли.
Молодому Лестрейджу было двадцать восемь лет, но он все еще находился на попечении опекуна. На то было распоряжение его отца, который слишком хорошо знал характер сыночка и его стремление весело пожить. Поэтому, Джек был очень недоволен предсмертным распоряжением отца. Лишь женитьба могла освободить его от столь назойливой и унизительной опеки, и он, наконец, решился сделать этот шаг, хотя не испытывал к тому никакого стремления. Его вполне устраивала его холостая жизнь, и никто не мог бы сказать, что он обделен женским вниманием, так как был весьма хорош собой, умел с шиком тратить деньги и делать красивые подарки.
Гвен с непроницаемым лицом оглядела своего предполагаемого мужа и выдала:
— Папочка, полюбуйся на это. Я была права, когда говорила, что трезвость — это не его добродетель. Мистер Пунктуальность пьян в стельку.
— Я тебя умоляю…, - начал мистер Фербенкс.
Но тут молодой Лестрейдж усмехнулся и сказал:
— Уверяю вас, мисс Фербенкс, я выпил лишь для храбрости.
— О-о, ну если для храбрости…, - процедила она в ответ.
Мистер Фербенкс покраснел и пробормотал:
— Не так уж он и пьян, дорогая.
— Я бы назвал это "подшофе", — заключил Джек, — ничего особенного.
— Избавьте нас от того, как бы вы могли бы это назвать, — отрезала Гвен, — конечно, это милый пустячок по сравнению с тем, на что вы способны. Ну, папочка, я тебе признательна! Ты нашел мне замечательного мужа! В нем столько достоинств, что я просто не знаю, с которого начать.
— Начните с того, что я обладаю отчаянной храбростью, мисс Фербенкс, — Джека эта тирада только позабавила, тогда как отец девушки просто не знал, куда деваться и решил, что провалиться сквозь землю — наилучший выход из ситуации.
— Дорогая, — сказал он тоскливо и взял Гвенни под руку, — пойдем. Думаю, нас уже заждались.
— Только не говори, папочка, что это я всех задерживаю вот уже целый час.
— Не час, но минут десять уже наверняка, — вставил Джек.
— У вас есть часы? Выбросите их. Они вам совершенно лишние.
— Дорогая, пойдем, — взмолился отец счастливой невесты, — не надо, прошу тебя.
Пастор и его помощник при виде входящей троицы поспешили на свои места. Они тоже устали ждать и считали выходку Лестрейджа возмутительной.
Люди, стоящие перед алтарем представляли собой очень живописную группу. Гневная невеста, кусающая губы от ярости, ухмыляющийся жених, от которого ощутимо попахивало винным перегаром, бледный отец невесты, сжимающий руки и наивно думающий, что этого никто не видит, и суровые свидетели, косящиеся на опоздавшего с осуждением, а на невесту — с сочувствием, таким явным, что ей жгло спину.
Наконец, пастор произнес последние слова обряда и закончил:
— А теперь поцелуйтесь, дети мои.
Гвен презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась. Мистер Фербенкс подтолкнул ее к жениху, точнее уже мужу и прошипел:
— Гвенни, перестань, так полагается.
— Целуй его сам, если хочешь. У меня слишком тонкое обоняние, — прошипела она в ответ едва слышно.
— Гвен…
— Ничего-ничего, — отозвался Джек, — я не настаиваю. Вдруг ей станет плохо.
У мистера Фербенкса стал такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок.
— Ну, если это все… — сказала Гвен, — мы можем идти, надеюсь?
— Да, конечно, моя драгоценная женушка, нам уже пора, — съехидничал новоявленный муженек, — не стоит здесь задерживаться.
— Я потрясена, вы говорите о задержке!
— Гвенни, — завел старую песню мистер Фербенкс.
— Надеюсь, ты доволен, папочка. Должен же быть здесь хоть один довольный человек.
— Два человека, — вмешался Джек, показывая два пальца, — я второй.
— О Боже, — едва слышно простонал отец девушки.
Свадьба удалась на славу.
2 глава
Экипаж мистера Лестрейджа выгодно отличался от старой кареты Фербенксов. Он был удобен, изящен и, разумеется, моден. Джек вообще предпочитал все модное.
Гвен оценила средство передвижения одним взглядом и признала, что хотя бы в этом ее жизнь будет отличаться в лучшую сторону. На все остальное она столь далеко идущих надежд не возлагала. И вообще, ее мнение по этому поводу могло бы поспорить с мнением отъявленного пессимиста. Всю свою дальнейшую жизнь она видела не то, чтобы в исключительно черном свете, но во всех оттенках темного уж точно.