Провал гитлеровского наступления на Москву
Шрифт:
– Очень мало средств усиления, - заметил я.
– Артиллерийским огнем армию будет поддерживать артиллерия Московской зоны обороны, - возразил Шапошников.
– А в процессе наступления танками и артиллерией вас усилит командование фронта.
– А кто назначен командующим армией?
– задал я вопрос.
– Недавно вышедший из окружения командующий 37-й армией Юго-Западного фронта, - ответил Шапошников и назвал фамилию не известного мне генерала.
– Но учтите, что он сейчас болен. В ближайшее время вам придется обходиться без него. Однако все важные вопросы согласовывайте с ним. В штаб фронта ехать вам уже нет времени, да к тому же вас знают там
– Не надо было расформировывать корпусные управления, - возразил я.
– Напутствие мое вам такое, - перебил меня Шапошников, - быстрее сформировать армейское управление, развернуть армию, создать оборону и готовиться к наступлению.
Как только стало светать, я поехал в штаб армии, в Химки. Когда машина выехала на Ленинградское шоссе, я увидел результаты грандиозных оборонительных работ войск Московской зоны обороны и сотен тысяч трудящихся Москвы. Различные противотанковые препятствия на улицах, мощные оборонительные рубежи, опоясывающие окраину города и канал Москва - Волга, готовы были достойно встретить врага. Оборонительные рубежи ощетинились линией металлических ежей и сплошными проволочными заграждениями. Впереди них были подготовлены минные поля. В Химках на замаскированных позициях стояла артиллерия. Штаб армии размещался в нескольких квартирах огромного многоэтажного нового дома, в то время одиноко стоявшего на Ленинградском шоссе (дом No 16).
Несколько раньше меня из Москвы приехал комиссар Автобронетанкового управления Красной Армии дивизионный комиссар П. Н. Куликов и начальник Центрального Дома Красной Армии бригадный комиссар С. И. Паша. Первый - на должность члена Военного совета армии, а второй - начальника политотдела.
– Как видно, собирают нас с бору по сосенке, - сострил, знакомясь со мной, Куликов.
Начальник оперативного отдела штаба, мой заместитель комбриг Б. С. Антропов, формировавший штаб армии, представил сотрудников штаба. Сам он, высокого роста, солидный, интеллигентного вида командир, был до войны начальником кафедры Военно-инженерной академии, а теперь быстро освоился с работой в армейском общевойсковом штабе.
Антропов доложил, что люди на укомплектование штаба прибывают беспрерывно, причем главным образом из центральных управлений Наркомата обороны. В районе сельскохозяйственной академии, по его словам, размещался второй эшелон штаба армии и армейских управлений, но помещений не хватало. Комбриг ознакомил меня с ходом развертывания армии и, раскрыв карту, сообщил, что войскам 20-й приказано выйти на линию Рогачевского шоссе от Черной до Хлебникова и далее по реке Клязьме до Черкизова у Ленинградского шоссе.
Показывая по карте, он продолжал:
– Вчера вечером на правофланговый участок вышла морская стрелковая бригада. В районе Лобни сосредоточиваются части 35-й стрелковой бригады, а в районе Хлебникова - части 331-й стрелковой дивизии. В Хлебникове находятся два армейских танковых батальона. Рубеж от Хлебникова до Сходни занимает группа полковника А. И. Лизюкова в составе двух стрелковых бригад. Здесь, в Химках, после разгрузки начала сосредоточиваться 352-я стрелковая дивизия. Прикрывают развертывание армии на рубеже Белый Раст, Озерецкое, Большие Ржавки (на Ленинградском шоссе) части групп генералов Ф. Д. Захарова и Ф. Т. Ремизова. Нашим соединениям приказано выдвинуть к этому рубежу передовые части. На мой вопрос о командарме Антропов ответил:
– Я его не видел. Он живет в гостинице ЦДКА. У него болят глаза и уши. Говорят, что его водят под руки адъютант и медсестра. Документы под подпись он приказал присылать с его адъютантом.
– А как дела со связью, - спросил я.
– Плохо, - ответил Антропов и повел меня в подвал, где развертывался узел связи.
Начальник связи армии полковник Л. Я. Белышев доложил, что проволочная связь установлена только со штабом фронта и левофланговой бригадой, а с другими войсками еще связи нет.
– Почти все связисты и связистки присланы из военных и гражданских учреждений связи Москвы. Они взялись за работу с энтузиазмом, и узел к концу дня вступит в строй, - заверил он меня.
– Раз связи с войсками нет, надо ехать туда самим и знакомиться с обстановкой на месте, - сказал я.
Куликов согласился.
Когда мы садились в машину, подошел командир 352-й стрелковой дивизии полковник Ю. М. Прокофьев. Он доложил о ходе сосредоточения дивизии, о том, что в ней более 11 000 человек и что она прибывает из Татарии.
– На случай прорыва противника по Ленинградскому шоссе стройте противотанковый рубеж в Химках и будьте готовы к отражению врага, предупредил я Прокофьева.
Мы с Куликовым пробрались на Дмитровское шоссе, а оттуда - в Марфино, в штаб 64-й морской стрелковой бригады. Она состояла из моряков Тихоокеанского флота, прибывших на защиту столицы. В бригаде было 552 коммуниста и 830 комсомольцев. Большинство моряков одето в черные морские шинели. Народ в бригаде рослый, бравый и напоминал моряков красногвардейских отрядов времен гражданской войны.
Однако командование бригады смутно представляло себе решение таких важных вопросов, как подготовка к обороне и наступлению. Мы с членом Военного совета дали ряд указаний. Но тем не менее единодушно решили, что следует как можно скорее поставить во главе бригады опытного пехотного командира.
Из морской бригады поехали в 35-ю стрелковую бригаду. Ее командира полковника П. К. Будыхина мы встретили у Лобни. Вышедшими сюда передовыми частями он организовывал противотанковую оборону на Рогачевском шоссе перед полотном Савеловской железной дороги. Я обещал ему выслать на станцию Лобня для поддержки бригады бронепоезд. Из Лобни мы с трудом пробрались по занесенной снегом дороге, идущей вдоль полотна железной дороги, в Хлебникове. Здесь находился командир 331-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф. П. Король со своим штабом. Его дивизия, перебрасываемая с востока, состояла в основном из сибиряков, в дивизии было более 11 000 человек. Прибыл пока только один стрелковый полк, но хорошо одетые и вооруженные подразделения этого полка производили внушительное впечатление. Из Хлебникова мы направились в район Сходни, где и нашли полковника А. И. Лизюкова. Он ввел нас в курс происходивших на этом направлении событий, сообщив:
– На рубеже Красная Поляна, Большие Ржавки части группы Ремизова с трудом сдерживают натиск танковой и пехотной дивизий противника. А левее Ленинградского шоссе мы слышим из района Крюкова шум боя правофланговых войск 16-й армии генерала Рокоссовского. Два дня тому назад меня, командира моторизованной дивизии, вызвали и приказали вступить в командование оперативной группой в составе двух стрелковых бригад Московской зоны обороны. В тот же день к вечеру я :их вывел на рубеж между Хлебниковом и Сходней. Задача группы - не допустить прорыва противника непосредственно к Москве.