Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России
Шрифт:
В соавторстве с Катриной вам ден Хювелъ, «Nation», 11 и 18 августа 1997 г.
P.S.
В июле 1998 г. генерал Рохлин, чья политическая популярность продолжала расти, был убит в своём доме при обстоятельствах, до сих пор во многом неясных. Власти обвинили в убийстве его жену (она сначала дала признательные показания, но затем быстро от них отказалась и с тех пор настаивала на своей невиновности) и арестовали её. В январе 2000 г., в соответствии с российским законодательством, её выпустили из тюрьмы до суда, который состоялся девять месяцев спустя. В ноябре 2000 г. Тамара Рохлина была признана виновной и приговорена к 8 годам заключения (чуть позже срок был сокращён до 4 лет). Несмотря
Мятежа в армии не произошло, хотя некоторые российские аналитики полагали, что генералы могли бы сделать это, если бы Кремль попытался отобрать у них возможность полной победы в новой чеченской войне, которая началась в 1999 г. Стоит также отметить, что семь административных округов, созданных президентом Путиным в мае 2000 г. для контроля за руководителями 89 российских регионов, точно соответствуют границам военных округов. Движение в поддержку армии, созданное Рохлиным, после его смерти сблизилось с компартией и во время выборов в декабре 1999 г. не сумело набрать достаточно голосов избирателей, чтобы создать свою фракцию в Государственной Думе.
Финансовые скандалы вокруг фигуры Чубайса и его команды в конце концов привели к его отставке с высокого политического поста{159}, но Ельцин тут же назначил его руководителем одной из крупнейших (и богатейших) государственных монополий — электрической, и на время Чубайс сохранил своё влияние в Кремле. Как и стоило предполагать, в 1999 г. Чубайс и другие «либеральные» реформаторы активно поддержали нового премьер-министра, бывшего главу КГБ и будущего президента России, Владимира Путина. Несмотря ни на что, многие наблюдатели в США до сих пор считают Чубайса «образцом» реформатора для России и надеются на его возвращение к власти. Политическая коалиция, которую он создал вместе с другими «младореформаторами» перед парламентскими выборами 1999 г., «Союз правых сил», получила поддержку президента Путина (наряду с прокремлёвским «Единством») и 8,5% избирателей, чего вполне хватило, чтобы войти в новую Думу.
Молодой генерал в отставке Александр Лебедь, пришедший третьим к финишу президентской гонки 1996 г. и поддержавший во втором туре Ельцина, получил пост главы Совета национальной безопасности и в этом качестве вёл переговоры об окончании первой чеченской войны. Однако неумеренные амбиции генерала вынудили его вскоре расстаться с Кремлем (или Кремль — с ним). В 1998 г. Лебедь был избран губернатором Красноярского края. Однако, несмотря на по-прежнему ограниченный доступ на общенациональное телевидение и видимое падение популярности, Лебедь остаётся значительной политической фигурой.
После 1997 г. на политическом небосклоне России появились два новых национальных лидера: Примаков и Путин. Их появление было вызвано определёнными обстоятельствами, но непосредственным автором обоих стал Ельцин. К тому же ни тот, ни другой не имели отношения к провинции. Провинциальные губернаторы играли большую роль в национальной политике, но в основном на заднем плане, формируя блоки поддержки различных московских политиков, таких как Зюганов, Примаков, Путин и мэр Лужков. В 1999–2000 гг. большинство из них примкнуло к Путину.
То, что экономическая «стабилизация» была псевдостабилизацией, о чём мы писали в этой августовской статье 1997 года, подтвердил российский финансовый кризис, разразившийся год спустя. Уровень жизни вновь резко упал. Даже в «потёмкинской деревне» под названием Москва число людей, живущих в бедности, составило 50%. Что касается «последнего передела госсобственности», то, по мнению многих российских политиков и комментаторов, всерьёз он начался в 1999 г. Это можно было объяснить как стремлением накопить необходимые суммы для избирательной кампании президента в марте 2000 г., так и желанием «хапнуть» в последний раз, в случае если Ельцин и его окружение должны будут покинуть Кремль, — или и тем, и другим вместе.
Ельцин всё-таки покинул Кремль, но тело Ленина осталось на своём месте: в Мавзолее на Красной площади. Путин, принявший ряд советских символов и заключивший альянс с коммунистами в Думе, по всей видимости, не собирается исполнить неоднократную угрозу своего предшественника и выносить тело из Мавзолея.
РЕФОРМА ЛИ ЭТО?
Сентябрь 1998 г.
Никогда ещё, пожалуй, американские представления о России не были столь беспомощны и опасны, в смысле расхождения с действительностью, как в эти дни, когда экономический кризис в России вышел из-под контроля. Зациклившись на пресловутом «переходе от коммунизма к рыночному капитализму», почти все американские правительственные, информационные и академические, источники строят свои комментарии по поводу событий в России на двух глубоко ошибочных посылках: что проблема состоит, по сути, в «финансовом кризисе» и что исцеление — в более быстром и решительном применении политики «реформ», проводимой президентом Ельциным с 1992 г.
Принимать российскую агонию за разновидность «азиатского гриппа», то есть полагать, что речь идёт о том, чтобы просто слегка укрепить пошатнувшиеся фондовый рынок, банковскую систему и национальную валюту за счёт девальвации рубля и помощи Запада, а также более строгого контроля за распределением бюджетных средств и сбором налогов, — это всё равно, что переставлять стулья на палубе «Титаника». Главная проблема России состоит в том, что в ней происходит беспрецедентная, всеохватная экономическая катастрофа: в мирное время, в течение почти семи лет идёт процесс неуклонного разрушения. ВВП сократился, как минимум, на 50%, а по некоторым оценкам, даже на 83%, капиталовложения — на 80%, а численность мясного и молочного скота — на 75%. Если не считать энергии, страна почти ничего не производит; большинство потребительских товаров, особенно в крупных городах, — импортного производства.
Катастрофа эта — экономическая, а значит, и социальная — настолько велика, что приходится говорить о ещё одном беспрецедентном явлении: подлинной демодернизации страны XX века. Когда происходит распад всех возможных инфраструктур: производства, технологии, науки, транспорта, отопления и канализации; когда десятки миллионов людей не получают причитающуюся им зарплату; когда почти 75% общества живёт на уровне прожиточного минимума или ниже, а миллионы людей попросту голодают; когда продолжительность жизни мужского населения упала до 58 лет, недоедание стало нормой для детей школьного возраста; когда болезни, с которыми, казалось, было покончено, вновь становятся эпидемиями, а от социальных гарантий остались одни воспоминания; когда интеллигенты с высшим образованием вынуждены сами выращивать себе пищу, чтобы выжить, а более половины экономических сделок в стране происходит по бартеру — вот когда можно действительно говорить о «переходе» — трагическом переходе назад, в предшествующую модернизации эпоху.
Даже если бы каким-то чудесным образом завтра удалось возобновить экономический рост, России понадобились бы десятки лет, чтобы наверстать потерянное в 90-е гг., а вернуть миллионам людей отнятые у них «переходом» годы жизни уже не сможет никто. Характерно, что тщательное статистическое исследование профессора Стивена Шенфилда из Брауновского университета показывает, что впереди Россию ждёт, возможно, ещё более крупная и более безвыходная экономическая и социальная катастрофа.
Так почему же американские комментаторы называют всё это «реформой»? В России, естественно, о реформах уже не говорят, если не считать проклятий в адрес Ельцина и его политики, особенно той, что осуществлялась с подачи клинтоновской администрации. Российские экономисты и политики всех мастей сегодня судорожно пытаются сформулировать альтернативную экономическую политику, которая могла бы спасти их нацию. При этом явно более привлекательным для них является «новый курс» Рузвельта, нежели неолиберальные монетаристские ортодоксии американского госдепартамента и казначейства, МВФ, Всемирного банка и множества западных советников, сделавших так много для сегодняшнего российского положения.