Провальные каникулы

Савицкая Элла

— Эй, ты что там застыла? Иди сюда. — Подруга потянула меня за руку, вытаскивая вперед, и наши глаза встретились. Мои, немного смущенные, и его, смеющиеся и наглые. Разве он умеет так улыбаться?

— Hola, Emilia, — пропел его бархатный голос, и даже рядом с большим количеством людей, я почувствовала, как по спине бегут предательские мурашки.

— Привет, Андрес, — равнодушно ответила я. Во всяком случае, мне очень хотелось, чтобы это звучало равнодушно.

А теперь еще помимо этого, жутко захотелось выпить. Эля как будто почувствовала мое желание, и, исчезнув на пару минут, вернулась с пластиковыми стаканчиками, наполненными той же коричневой жидкостью, что и в

бутылке Доньи.

— Что это? — уточнила я на всякий случай.

— Ром. Со специями. Пей, чика, тебе понравится! — стукнувшись со мной стаканчиком, Эля выпила его половину одним глотком. Я пригубила, и мне понравилось. Приятный сладкий вкус, а специи приглушали яркий привкус алкоголя, делая его более мягким, но не менее опьяняющим.

Спустя полтора таких стаканчиков, я уже чувствовала себя более расслабленно. И нет, дело не в том, что Андрес довольно таки часто бросал на меня взгляды, от чего в области живота приятно щекотало, и даже не в том, что я призналась себе в том, что мне это нравилось. Наверное, дело в том, что вокруг играла музыка, воздух был наполнен энергией этих счастливых людей, а мозг таял под действием алкоголя. Все же, что ни говори, но эта живительная вода очень помогает в трудных ситуациях. Теперь мне казалось, что нет ничего страшного в том, что я с улыбкой отвечаю на взгляды Андреса, и даже не пытаюсь больше отводить взгляд. Все было прекрасно, и жизнь ощущалась великолепной, пока он с треском не проиграл Дону Хосе. Тот от радости вскочил на ноги и исполнил победный танец, если его можно назвать таковым, а потом отправился с выигрышем к бабулям. По–моему, с возрастом ничего не меняется. Даже будучи пожилыми, люди ведут себя как желающие внимания и любви подростки.

— Есть еще желающие потягаться со мной? — откинувшись на пластиковый стул, громко поинтересовался Андрес.

Некоторые парни тут же уселись за стол, и началась новая партия игры. На этот раз наблюдать было не так интересно, потому как сразу было видно, кто ведет. Если Дона Хосе Андресу победить не удалось, то эти мальчишки буквально за пять минут остались без денег. Я улыбалась, наблюдая, как те выуживали деньги из карманов, и складывали их перед Андресом. Странное чувство радости за того, к кому испытываешь самые противоречивые чувства, надо сказать.

— Это всё? Больше нет желающих? — уточнил он, подсчитывая выигрыш, и так как ответом послужила тишина, добавил как бы невзначай: — Что на счет Тебя, Эмилия?

Я даже подавилась, и чуть не выплюнула ром обратно в стакан, когда поняла, к кому он обращается. Сразу десяток глаз воззрились на меня с интересом, а его собственные — с вызовом.

— Я не умею. Точнее, когда–то играла, но это было очень давно.

— И что? Ты уже минут тридцать тут стоишь, что–то да вспомнила! — настаивал этот гад, ставя меня во все более неудобное положение. В принципе, как и всегда. Это, видимо, его любимое занятие.

— Что–то вспомнила, но денег у меня все–равно нет. Так что тебе будет не интересно, — привела весомый довод я. Ведь все, что ему нужно — это деньги, а тратить свои кровно заработанные на проигрыш, еще и ЕМУ, я не собираюсь.

— Можно сыграть на желания! Или боишься проиграть? — он надменно вскинул бровь, а мне уже было ясно, что я проиграла. Нет, игру я, возможно, и выиграю, в чем сомневаюсь, но проиграла этот бой. Он прекрасно выучил меня и знает, на что давить. Знает, что я не откажусь принять вызов.

—Кому? Тебе? Я все детство играла с бабушкой в домино, так что у тебя нет шансов, — парировала я, заняв место напротив, а Эля уже разминала мне плечи, как перед боем.

— Сделай его, чика! — прошептала на ухо.

— А говоришь,

не помнишь как играть. — усмехнувшись, Андрес перемешал домино. — Врунья ты, espina…

— На что играем?

— Выбирай сама. Чего тебе хочется? Помимо меня, конечно, — у меня даже глаза на лоб полезли от такой наглости. Парни, рядом с ним захохотали, а он только широко улыбнулся.

— Никогда не питала страсти к павлинам! Но раз уж ты такой самоуверенный, то почему бы тебе не станцевать здесь для всех стриптиз, когда проиграешь? — теперь была моя очередь с вызовом вскидывать бровь.

— «Если», ты хотела сказать.

— Нет, я все правильно сказала!

Слегка прищурившись, он, казалось, на секунду задумался, но потом развел руками и согласился.

— А ты, Эмилия, когда проиграешь, поцелуешь меня. Тоже здесь и при всех. — Я задохнулась, и сердце даже на секунду ухнуло вниз. Где–то в глубине души я даже обрадовалась такому его желанию, но потом поняла, что это только стеб, и он снова ищет повод сделать из меня посмешище.

— Договорились, поцелую!

Первую партию я выиграла, и была дико окрылена этой победой, настолько, что не поняла, что меня виртуозно обводят вокруг пальца. Вторая была тоже за мной, да и третья тоже. От победы меня отделяло всего четыре партии. По правилам игры нужно выиграть у соперника семь партий, но с четвертой началась настоящая игра. Дав мне почувствовать вкус победы, даже не вкус, а легкий запах, у меня её, не прилагая особых усилий, вырвали из рук, оставляя лишь легкий шлейф. Теперь уже мне стало понятно для чего затеялась вся эта игра. С самого начала Андрес знал, что я облажаюсь. А я, за своей слепой гордостью и желанием поставить его на место, не поняла этого подвоха. Была бы умнее, сразу бы отказалась, но теперь пришлось подняться с места, и подойти к нему, чтобы выполнить это гребаное желание. Он даже встал с пластмасового стула, противно скользнув тем по асфальту, и усмехнулся свысока. «Зараза, как же я тебя ненавижу, сволочь ты такая», — так и хотелось произнести сейчас, но все, что нужно было сделать — это поцеловать. Пухлые губы были настолько близко, что я на мгновение даже перестала слышать смешков сзади от его «группы поддержки», и грубые высказывания Элины на его счет, которые она выкрикивала со своего места. Мне показалось, или он и сам немного напрягся? Черные улыбающиеся глаза сверлили меня насквозь, оживляя в животе бабочек.

Собравшись с силами, я привстала на носочки, и когда Андрес начал наклоняться навстречу, на секунду пожалела о своем решении. Настолько опьяняющим был его аромат и завораживающим взгляд, что перехватило дыхание. Но нет, я все же обхватила нежно его лицо ладонями, а потом притянула к себе, чтобы оставить легкий чмок на загорелом лбу. Проигнорировав удивленный взгляд, отпустила его, хотя и с очень большим нежеланием. Хотелось наоборот, провести пальцами по этой небритости и погладить такое чертовски идеальное лицо, которое снится мне в кошмарах, но не так... Не когда он делает из меня дуру, а я продолжаю думать о нём... Реально, как последняя дура…

— Эй, так не че... честно — икнув, пьяно выкрикнул кто–то сзади, — Речь шла о п... по… поцелуе! Не засчитывается!

— Ну почему же? Я поцеловала его, — ответила я, продолжая смотреть в черные омуты. Казалось, он даже не смущен, что я сделала все именно так. Искры в глазах горели ярче прежнего, а губы то и дело грозились растянуться в широченной улыбке. Вот что он за человек? Я же отплатила ему той же монетой, думала, будет рвать и метать, а он стоит и лыбится.

— Целовать надо в г... губы, детка! — продолжил возникать тот же самый голос, владельца которого я даже не видела.